Сергей Яромко: "Кого за первый круг “Минск” открыл как нового игрока?"

Сергей Яромко по ходу своей тренерской карьеры возглавлял несколько команд, однако главными в карьере специалиста можно назвать футбольный клуб "Минск", "Городею" и молодежную сборную Беларуси. С первой частью интервью с Сергеем Валерьевичем можно ознакомиться здесь, а сейчас представляем вторую часть разговора со специалистом.

НАЧАЛО ТРЕНЕРСКОЙ КАРЬЕРЫ

— У вас были периоды работы ассистентом в разных командах, но первая работа главным тренером — это "Минск", если я всё правильно понимаю.

— Первая работа главным тренером  — "Локомотив" во второй лиге. Да, мы с этой командой выходили в Д2. Это был клуб, созданный Юревичем и Павловым. Отдельная структура.

— Какой это был год? 2003-й?

— Не помню. Там была ситуация такая интересная. У нас с Юревичем сначала случился небольшой конфликт, недопонимание, жизненные моменты. Потом как-то пересеклись, он говорит: "Я тебе позвоню потом". Встретились. А я тогда Кубареву на правах играющего тренера немного ассистировал в СКИФе. Он был там главным, и, по-моему, преподавателем даже на кафедре числился. Приезжаем на стадион "Локомотив", там идёт тренировка. Ее проводит Башмаков — известная фигура в белорусском футболе. Юревич выходит в середину поля, останавливает тренировку. Я ничего не знаю об этом, вообще ничего, Кубарев тоже. Останавливает тренировку, отводит Башмакова в сторону. А мне говорит: "Сергей Валерьевич, идите сюда". Подхожу, он говорит команде: "Вот ваш новый главный тренер". Стою, думаю, может, он с ума сошел. Мне перед Башмаковым неудобно. Вот так и началось: я главный тренер — Кубарев помогает.

— Никаких лицензий не надо было получать?

— Никаких лицензий, ничего. Начали работать, вывели эту команду в первую лигу, потом Кучук ушел из "Торпедо", помогал Юревичу. То есть там пошли две параллельные команды, уже точно не помню. Потом полностью переключились на "Локомотив". Там уже появились и я, и Кубарев, и Кононов, и Гольмак, и покойный Игорь Мытник. Со мной уже столько тренеров было, что фактически не понимал, что делать. А сам себя настраивал на то, что все-таки хочу быть главным. И вот этот хаос вылился в то, что мы просто приходили, Юревич сам все проводил, потом разбивали какие-то группы, и получалось такое, что вроде ты работаешь, а вроде ничего не делаешь. В тот период уехал учиться в Москву, в ВШТ. Мархель, Кондратьев и Герасимец были моими одногруппниками. И вот в этот прекрасный момент приезжаю на тренировку, а мне говорят, что все, сотрудничество закончено, без объяснения. Закончили, так закончили, и мы опять разбежались.

— Почему-то это "Энергетик" напомнило: Родненок, Меркулов, Омельянчук, Шагойко.

— Да, точно ты подметил. Тогда Анатолий Иванович начал один, еще играли "Хрустальный мяч", лицензионные возраста. Олег Кононов отвечал за одну группу, Володя Гольмак — за вторую, Леонид Кучук — за линию обороны, Яромко контролировал еще что-то. Если все правильно работает, правильно отлажено и люди находятся на своих местах, это дает результат, я согласен. Но мне было неинтересно. Сам себя готовил. Не скажу, что это потерянное время. Оно мне дало почву для размышлений. Чувствуешь, что есть шансы, не сейчас, а в будущем стать главным тренером, если у тебя этот стержень есть, то помощником ты не сможешь быть. На какой-то небольшой отрезок времени — да, но не на длительный этап.

— В 2006-м году Вы стали работать в "Минске", что из себя представляла команда?

— В первый приход в "Минск" вообще заместителем генерального директора работал. Меня пригласил Игорь Михайлович Шлойдо, потому что мы дружили: знакомы с детства, пересекались, жили в одном районе, учились в одной школе.

— Он был председателем клуба? 

— Да, меня пригласил на роль заместителя генерального директора. Сказал о том, что есть команда во второй лиге, ее надо начинать курировать. Иван Иванович Савостиков, покойный, ее тренировал. Надо ее двигать в Д2, и в перспективе создавать клуб высшей лиги. Начинал с того, что работал заместителем генерального и параллельно, чтобы не сидеть в кабинете, тренировал и участвовал в первенстве Минска с ребятами 1989-го года рождения. Кстати, первенство города тогда выиграли. Иван Иванович выводит в первую лигу, и Игорь Михайлович эту команду, как и обещал, отдает мне. Продолжаю совмещать должность заместителя генерального директора и главного тренера. Да, был болезненный вопрос, ко мне начали родители ходить. Может, где-то немного Иван Иванович обиделся, но он был мудрейшим человеком, который все прекрасно понял, он мне как отец, поэтому вопросов не было. 

В первый год, если не ошибаюсь, в первой лиге заняли 5-е место. Председателем попечительского совета тогда у нас был Керножицкий Александр Валентинович, сейчас до сих пор поддерживаю с ним связь. Я их зажег: "Давайте попробуем попасть в высшую лигу" — это была моя просьба. Попробовали — и сразу вышли. Одно дело говорить и выполнить, а другое — быть готовым. На тот момент играли только своими ребятами, да, были приглашенные, но без финансов. Первый год провалили, но это был хороший урок, показатель того, что к высшей лиге надо быть готовыми. Благо, что руководство это поняло и не стало делать никаких телодвижений. 

Кстати, последний матч выиграли 2:1 у БАТЭ, тогда еще команду тренировал Виктор Гончаренко. Меня спросили, что нужно, чтобы вернуть команду в "вышку"? Прежде всего, нужно было стабилизировать финансирование и сохранить костяк команды. В следующий год промчались пулей, пошли такие качели, что все равно тех финансов не хватало. Не могли пригласить исполнителей: то вниз, то вверх, то в середину. И потом неожиданно, по-моему, туров за шесть или за четыре даже до конца, объявили, что меня убирают. До сих пор в футбольном клубе "Минск" ни одной фотографии Яромко нет, за целых шесть лет. А если брать еще прошлый год, то семь лет. Ни одной фотографии! Хотя вот эта база, которая сейчас находится на Орджоникидзе, — моя идея. Думали над этим с Геннадием Марьяновичем Сухоцким и Юрием Станиславовичем Савицким, который был директором "Торпедо". Когда команда обанкротилась, встретились и согласились разработать такой план. Убедил руководство, забрали этот детский садик и сделали базу. Единственное, в чем не убедил, что можно было сделать загородную базу в пионерском лагере.

— В 2010–2011 годах у Вас был отрезок карьеры, когда Вы работали ассистентом в минском "Динамо". У кого из тренеров?

— У Володи Гольмака. Было это следующим образом. Как сейчас помню, Володю назначили главным тренером. Дома сидел, мне позвонил, позвал кофейка попить. Не знал тогда, что его назначили. Спрашивает: "Пойдешь мне помогать?" — "Куда?" Он бодро отвечает: "В "Динамо-Минск". Я сразу с тысячей вопросов. Объяснил, что его назначили главным тренером. Ну, а что я буду сидеть без дела? Вопросов нет. У меня была просьба, чтобы не фишки расставлял, а полноценно участвовал в работе тренерского штаба. Субординацию соблюдаю, никаких вопросов. Сказал сразу, чтобы он реально смотрел на некоторые вещи. На тот момент возникали конфликтные ситуации. Кисляка, Путило, Мартыновича готовили к продаже, начали руки выкручивать. Был на стороне футболистов, и говорил Гольмаку, что этих ребят нужно отстаивать. Главный тренер надеялся, что вытащим чемпионат молодыми. Сразу сказал, что молодежь здесь чемпионство не выиграет. Пусть идет к Чижу и отстаивает этих ребят. Все закончилось тем, что всех отправили на выход. 

— Вадим Скрипченко находится на посту главного тренера "Динамо" дольше всех со времен Ивана Щёкина. Эта тренерская чехарда связана была только с одним человеком?

— Исключительно из-за одного человека. Почему? Со временем, когда к нему приходило больше власти, он менялся в худшую сторону. Раньше с ним можно было просто по телефону поговорить, но однажды задал ему какой-то вопрос, а он мне в ответ: "А ты ко мне в очередь записался?" Бог не фраер — все видит. Жизнь расставляет на свои места, хотя я как человек никогда не злорадствую, уважительно надо к людям относиться. Какие бы у тебя ни были отношения, надо оставаться людьми. А хочешь узнать кого-то, есть простая пословица: "Дай человеку власть и деньги, и ты узнаешь, что он из себя представляет". Хотя Чиж для белорусского футбола, считаю, сделал много.

ГОРОДЕЯ И КРИШТАПОВИЧ

— Идём дальше — "Городея". Это главный клуб в Вашей тренерской карьеры или все-таки "Минск"?

— Нет, "Городея".

— Расскажите про путь "Городеи" в высший дивизион.

— Шесть лет отработал и оставил всё Олегу Александровичу Радушко. Вариант получился следующим образом: уже съездил на переговоры в Латвию, дал добро на работу в Юрмале.

— В "Спартаке"?

— Да. И уже даже Олег Александрович готовил все документы, эти справки об отсутствии судимости. Готов его был брать с собой. Обговорили все нюансы и уже сидели на старте. То есть провел переговоры. И тут мне поступает звонок из "Городеи", что со мной хотел бы встретиться директор сахарного комбината Михаил Васильевич Криштапович. Время у меня до отъезда в Юрмалу было, думаю, почему нет? Надо съездить. Тогда же "Городея" — это была сборная Беларуси, кто только там не играл, начиная от легенды Володенкова и так далее. Поехал на переговоры. Первое знакомство с Криштаповичем: сижу в переговорной с директором, с Марченко, жду его, заходит такой мужик седой, коротко подстрижен, сразу видно — типичный хозяйственный чиновник, директор. Встаю, говорю: "Здравствуйте, Сергей!". Он так сухо: "Криштапович". Сразу подумал, что дядька серьезный, нужно аккуратнее. Он мне четко и ясно сразу говорит: "У меня вся информация по вам есть, кастинг проводить не буду. Вы — кандидатура, которая меня устраивает, цели и задачи вот такие, надо выйти в высшую лигу, все, что нужно для этого, сделаю. Зарплата такая-то, торговаться не будем, больше пока не могу. Ваше решение?" Я так посмотрел на этого человека, и понял, что надо ввязываться, это мое. Потому что он не торговался, сказал вот это, вот это, вот это. Ответил, согласен сразу. Отзвонился в Юрмалу, извинился. 

— В Юрмале же еще Олег Кубарев работал?

— Да, Олег, наверное, или до меня, или после работал там. Лучше фамилию того, кто курировал этот клуб, не упоминать. Дозвонился, извинился, окей, никаких вопросов. Потом с этими людьми я еще пересекался, были предложения уже в другие клубы от этих людей, отказывался. Все, приехал домой, жене говорю, что принимаю предложение от "Городеи". Она: "Ты что, с ума сошел? Я уже в Юрмалу собираюсь с тобой ехать на курорт". Вот так и поменялись планы.

Первая игра, начали присматриваться друг к другу, тренироваться. А тогда сильные футболисты были. Валера Тарасенко, Вова Сорочинский легендой там был, Сащеко Денис, Дима Чалей, Лебедевы младший и старший, Сарока вот с такой мордой и задницей. Как на них посмотрел, подумал, катастрофа, просто катастрофа. Но первую игру сыграли, по-моему, Пинск обыграли 6:0. Криштапович зашел в раздевалку, ему счет не понравился, и игра в целом тоже. То есть начали друг к другу присматриваться. Думаю сразу, черт его знает, что он хочет, 6:0, а у него реакция такая. Там, на самом деле, на тот момент была пивная команда. Не буду этого скрывать. То есть сыграли, потренировались, выпили, закусили и все хорошо, жизнь удалась. Деньги вовремя, премиальные вовремя — всё в шоколаде. В высшую лигу  хотите? Мы не хотим, потому что нас там все будут полоскать. Но все равно к концу круга, по-моему, я их на третье место вывел. Но чувствовал, что с этой командой нам не решить задачу.

Провели сбор в Городее и ребятки посыпались. У одного задняя, у второго передняя. Потом, скажем, некоторые футболисты начали мне показывать свой характер. Поэтому пошли поражения. Помню, в Слониме проиграли, а Марченко мне такую фразу говорит: "С такой игрой, с таким местом, мы никуда не выйдем, Криштапович нас выгонит, мы ничего не добьемся". Я сказал, что, если выгонит, значит, выгонит. Я и так знал, что мы ничего не добьемся с таким коллективом. Одни немотивированные пивники, они ничего не хотят.  Ну, и мы встречаемся с Криштаповичем. Я говорю: "Михаил Васильевич, да, я брался за решение глобального выхода в высшую лигу. Но сейчас вам честно говорю: в следующий год гарантирую, выйдем в вышку. Но начинать надо сейчас". Он спрашивает, а что надо начинать делать? Я ответил, рубить. А он мне: "Так руби!". Спросил, отдаёт ли он мне полностью все полномочия? Ответ без раздумий: "Да". Начал всех рубить. 

Возможно, некоторые футболисты обижаются на меня и сегодня. Сащеко, Тарасенко, был ещё там великий футболист Шматко, мне рассказывали, что он по ночам диджеем работал, а потом на тренировку приходил. Это был какой-то цирк, вот я и почистил всё это. Закончили вроде бы на седьмом или восьмом месте. Мне это было неинтересно, самое главное — расчистить плацдарм для следующего года. Ведь с нового года надо было формировать практически новую команду. И вот когда мы собрались на первую тренировку, мы с моим помощником и другом Игорем Васильевичем Гореловым были.  Он меня сразу спросил, а кем мы будем задачу решать? Я говорю: "Расслабься, Васильич. Расслабься, сейчас потихоньку все начнем утряхивать". Ну, и пошла селекция. Марченко мне, когда мы подписывали Пашку Пласконного, говорит: "Я даже не верил, что такое может быть". Мы возле Робинсона встретились, подписали контракт, я с Пашей вел переговоры, обозначил все. Мне говорили, что он сложный человек. Сказал, что разберемся. Кирилла Павлючека хотел пригласить, долго уговаривал, у него были сомнения, потом он дал добро на сотрудничество, приехал из Молдавии. То есть укомплектовали боеспособную команду, прошли предсезонную подготовку. Были готовы. Сразу обыграли "Крумкачей", потом пошла какая-то чехарда, неудачи. После семи туров на тринадцатом месте находились. Было поражение, значит, от "Звезды". Тогда, помню, Криштапович в раздевалку зашел. Когда он дает в кости жестко и по делу, тогда надо просто стоять, слушать и воспринимать это. Футболисты меня уже знали, я им одним жестом показываю, чтобы никто даже не вякнул.

Ну, и был критический момент однажды. Мы с ним были постоянно на связи, но он мне никогда не пихал в плане того, что я ему пообещал и не делаю. Начал спрашивать меня о том, какие меры надо принимать. С командой надо встретиться? Хотите, есть желание — давайте. Вот у нас была такая встреча: тренировались на стадионе "Торпедо", когда он зашел, никакой паники не было, ничего, все сказал по делу. И самые главные его слова были таковы: сначала уйдете все вы, потом главный тренер вместе со мной, и я эту тему закрою. Вам говорю так: до конца года я все свои обязательства выполню, никого дергать не буду, тренер будет спокойно работать, а вы подзадумайтесь. Ну и все. Я видел потенциал команды, мы обязаны были поменяться. Немножко по ходу чемпионата тактически перестроились, это уже нюансы, не хочу вдаваться. И мы пришли на свое место. Было, конечно, принципиально занять первое место, но тогда "Ислочь" вышла с первой строчки, мы очень много растеряли на первом этапе, наверное, не притерлись, еще какие-то нюансы. Мы эту задачу решили, хороших футболистов было много, и молодые всегда у нас лимитчики проходили, те, которые в молодежной сборной играли, потому что Олег Александрович работал параллельно в "молодежке", кандидатов этих всех знал. Самое главное то, что не было никаких шараханий, но в процессе того, когда уже на горизонте высшая лига нарисовывалась, сели с Криштаповичем и поговорили. Я ему говорю: "Васильевич, а где играть будем? " Придется все время на выезде быть. Для меня это был не выход. Он сразу предложил нам обсудить и заняться этим. Первым делом решили расширить поле, чтобы оно было стандартное. Нужны были трибуны большие, с козырьками — сделаем. Говорю, что нужны новые раздевалки — сделаем. Нужен полив — сделаем. Освещение надо ставить — сделаем. Он всегда говорил: если я даю слово, значит, всё сделаю. Если он сказал, я ему поверю. И это все сделали в кратчайшие сроки. Первую игру мы провели, если не ошибаюсь, со "Славией". 4:2 выиграли. Тогда команде сказал, что мы просто не имеем права не выиграть. Хотя он остался недоволен. Мог его перехватить и сказать: "Надо двойные". Сразу вопрос: "Ты считаешь?" Я говорю, что да. Хорошо. С Криштаповичем работать непросто. Но если он в тебе видит человека-профессионала, человека-слово, тогда легко.

До сих пор с ним сейчас общаюсь. И на протяжении всего времени, когда его не было здесь, тоже общался письменно. Считаю, с такими людьми просто судьба тебя свела. И знаю, что он человек слова, и даже сейчас, зная в какой он ситуации, в каком он агрогородке, где он работает, знаю, что он все равно этот колхоз поднимет, и все будет хорошо там.

— Получается, что если в райцентрах нет руководителя, которому нравится футбол, то без шансов, ничего не будет?

— Без шансов. Простой пример: ушел Криштапович — все поменялось. Футбол в таких маленьких городках — это социальное явление, это праздник для народа. Пускай там не тысяча даже придет, а пятьсот, шестьсот человек, для них это праздник. Но когда нет хозяина, это всё развалилось. Я в последний раз был в Городее, когда меня "Арсенал" пригласил на переходные игры. Просто в качестве болельщика. Да, я съездил туда. Приходить часто не могу — сердце начинает болеть. Потому что знаю, что там сейчас могу увидеть. Вот это всё стоит, кто-то мотляется, не имеет своих стадионов. Когда с "Минском" там играли, нас воспринимали как "Городею". За нас болели люди.

— Видео с женщиной в Городее на матче "Минска" вы видели?

— Видел, конечно, очень хорошая женщина.

— В маленьких городах искренне болеют за команду?

— Они меня там полоскали на трибунах. Просто так поворачивался — уже много недовольных лиц было. Один так вообще последними словами называл. Однажды болельщики спросили у меня: "Сергей Валерьевич, можно мы ему морду набьём?" Ответил, что морду не надо, просто объясните. А потом такие уже начинали болеть за нас. Вот и всё. Это надо понимать. Ни в коем случае с ними в какие-то перепалки не вступать, потому что будешь врагом. Но когда команда играет, когда команда дает результат, когда зрелищность есть, когда обыгрываются БАТЭ, "Динамо", "Торпедо" — просто праздник в городе. Матч с БАТЭ в историю войдет, это 100%, даже не сомневаюсь в этом.

— Что у Вас было в голове после того матча с голом Виталия Родионова?

— Знаешь, жалко было упускать победу. Но после этой игры Капский-старший сказал мне следующее: "Молодец, в правильном направлении работаешь". В голове, конечно, и хотелось эту победу, но, в принципе, когда  зашли на банкет, сразу после игры переоделись, то у нас там выстроился коридор, и все кричали: "С победой! С победой!" Мы же вничью сыграли тогда. "Да какая ничья? Это победа, блин!" Некоторые футболисты сидели в раздевалке и чуть ли не плакали. Всем объяснил, что это вообще-то БАТЭ, а не абы что. 

Кстати, ни в коем случае не в обиде на Виталика, сейчас продолжаем хорошо общаться. На данный момент он занимается бизнесом, в прошлом году покупал у него трицикл, привет ему. Когда встречаемся, часто вспоминаем тот матч.  

— Анатолий Анатольевич Вам эту фразу сказал прямо на поле? 

— У нас с ним была одна конфликтная ситуация, когда я еще был футболистом, но мы общались хорошо. Хорошо, и чисто по таким деловым моментам, то есть, например, могли друг друга поздравить с победой, поддержать, он это сказал просто искренне. Он тогда шел, по-моему, с Захарченко вместе, и он мне эту фразу прямо после игры сказал. Но я видел, что он шел просто опустошенный. У него не было радости на лице. Поэтому человек сказал искренне. Думаю, что все, кто застал те времена "Городеи", вспомнят, что действительно мы проделали такую качественную работу и, наверное, все-таки в памяти "Городея" у многих останется.

МОЛОДЕЖНАЯ СБОРНАЯ БЕЛАРУСИ

— Когда Вам поступило приглашение возглавить "молодежку", тяжело было уходить из "Городеи"?

— Скажу честно, мне Юрий Васильевич Вергейчик позвонил, когда я готовился к выезду на тренировку, и говорит: "Послушай, есть предложение возглавить молодежную сборную". Спросил, сколько есть времени подумать? Чем быстрее, тем лучше. И я вот так сижу и прикидываю все "за" и "против". "За": все организовано, все налажено, мы идем на седьмом месте, все стабильно, деньги платятся: и зарплаты, и премиальные.

— "За" — чтобы остаться?

— Да. Не надо ничего менять, потому что каждая перемена — это все-таки стрессы, пойдет, не пойдет. Какие минусы: все хорошее когда-то заканчивается. Когда ты на одном месте сидишь уже шестой год, всю систему отладил, чувствуешь, что можешь оставить команду в нормальном состоянии, не надо ничего менять в этой команде. Спустя столько времени я как тренер стал немного тормозить. Почему? Потому что там хорошо, там седьмое место, все нормально. Поэтому, чтобы попробовать что-то новое, нужно как бы дать вызов самому себе. Сижу и мгновенно принимаю решение. Вниз спускаюсь к жене и говорю: "Принял решение сменить обстановку, принимаю молодежную сборную". Она говорит: "Ты что, с ума сошел?".  Сразу позвонил руководству и сказал, что готов. У меня был только один вопрос: должен был все согласовать с Криштаповичем. Набираю ему, а у нас такая была договоренность, что могу ему звонить в любое время дня и ночи. Он оказался в России, спросил, что случилось? Говорю, так и так, Михаил Васильевич. Сказал, что был к этому готов, только надеялся, что такого не будет. Оказывается, ему раньше с федерации уже намекнули, мне просто не сказал. Дождался, пока он приедет. На следующий день прямо в Троицком предместье встретились. Он говорит: "Хорошо, я тебя понимаю, вопросов никаких нет. А что с тренером, где будем искать?" Сказал сразу, что не надо никого искать. Даю гарантию, сам буду помогать и контролировать, если надо. Тренерский штаб остается тот же, никого не добавляйте, команда готова, на ходу. Мы как раз приехали, Гродно обыграли на выезде 3:1, следующий матч там со Слуцком, дерби, все будет хорошо, все удачно идет. Он сказал, что мне доверяет, но от помощи моей не отказывается. Он также попросил дать слово, что если в молодежке у меня не срастется, то я вернусь в Городею. Так мы и договорились. Чемпионат они спокойненько докатили до седьмого места, там могли выше впрыгнуть. Практически там на каждой игре был, не видел никаких проблем.

— Работа в молодежке — это все-таки отличие от клубного футбола?

— Кардинальное. 

— Быстро перестроились на работу другого рода?

— Работа в молодежной сборной менее стрессовая. У тебя есть цикл из двух игр: собрал, потренировал, дальше идешь. Работа больше позволяет заниматься аналитикой. В принципе, планировал работу с молодежной и, может быть, потом вернуться в клубную. Но сам себе сказал: за этот цикл, который ты работаешь с молодежной сборной, и хочешь вернуться потом в клубную, все равно в белорусском футболе уже происходит смена поколений. Зато в этот период работы ты будешь знать все об уровне футболистов. Здесь было интересно вернуться к моей затее, когда начинал с Минском, работал с молодежью. Мне с ними проще найти контакт сейчас в плане управляемости. С именитыми футболистами тоже можно найти контакт, но с помощью палки и кнута. Для меня это не проблема, но взрослых футболистов ты будешь мотивировать только деньгами. Если Дима Молош или Вадим Скрипченко придут и скажут: работаем на победу, играем за результат, а потом придут там деньги и все остальное — мало кто поверит. 1996-й год, Анатолий Иванович Юревич собрал, сказал: "Вот денежки, нужен результат, нужно первое место и кубок. Все". С молодыми работа выглядит по-другому. Им в голову вбивают, что действительно, деньги у вас не на первом месте. Прежде всего, сборная — это желание приехать, это патриотизм. В сборную вы приезжаете делать результат и зарабатывать себе на жизнь. Переключайтесь от клубной работы. Соприкосновение с ними интереснее, и когда ты видишь обратную связь, то тогда это намного приятнее. Моменты бывают, что могу покричать. Но более демократично — менее авторитарно. 

— Были футболисты, которые, скажем так, не считали, что игра за молодежную сборную это то, что им нужно?

— Конечно, были. Приведу пример, даже не стесняясь. Лисакович сказал, что это не его уровень. Со Шкуриным были проблемы, пришлось убеждать его. Сидели в Словакии, вели переговоры с его агентом, убеждали, я ему сказал одно, он говорит: "Хочу ехать назад в клуб, в клубе помогать". Я говорю: "Послушай, а давай сделаем по-другому" Он все равно был против. Меня даже спросил, смогу ли я ему помочь? Еще подумал сам себе, чем? Он говорит: "Отпустите меня". Говорю, а ты мне можешь помочь, поехали в Гибралтар. Забьешь, я тебя отпущу. Он мне говорит: "Я же и так вернусь". Какое решение тогда принимать? Приезжаем, я его вызываю. Решили так: выходишь с Гибралтаром, забиваешь, я тебя сразу меняю. Второй тайм, начало, передача с фланга, Шкурин забивает, всё, я его отпускаю. Был такой Макавчик, который думал, что ему лучше в клуб поехать. Сказал ему, чтоб с Норвегией готовился играть. Ходил, наблюдал за ним, его два дня, как самолет в болтанку, качало. Хорошо, что игру с норвежцами отменили из-за этого коронавируса. Нас посадили в чартер и оттуда вывезли. Наверное, Макавчик тогда только в самолете успокоился. Были такие люди, и Пашка Седько, талантливейший футболист, его уважаю, и по-своему как-то люблю, но тоже был момент, и он знает какой. С киприотами нужен был, а он не приехал. Он знает причину своего неприезда. Поэтому были такие футболисты. Если вернуться к "Городее", тот же Сарока там запомнился. Сколько я с ним намучился, с этим Антошей Сарокой, были вопросы на сборах в Польше и не только. Играл в первой лиге, а потом забивал Франции. В этом году у него были большие проблемы со здоровьем, я позвонил в некоторые клубы, Саня Сачивко, мой воспитанник, откликнулся и ребята собрали деньги, чтобы помочь, за что им большое спасибо. Отличие этой молодежной сборной такое: они рвутся все делать. После каждого тура сажусь на телефон и со всеми разговариваю. И только один вопрос: когда уже вызовете? Но для этого надо проявить себя. Поэтому именно в этой сборной молодежной нет звездных футболистов.

— По сравнению с предыдущей командой?

— Да, по сравнению с предыдущей. Не беру тот состав, которым руководил Сергей Михайлович Ясинский. Там они считали себя звездами, может быть, ошибаюсь, не буду фамилии называть, но сейчас 2004-2005-й год и плюс-минус три человека, Касараб, Шведчиков, Карпицкий, которые у меня были 2003-го, это ребята, которые не звездные. Талантливые, но не звездные.

— Получается, что это зависит от поколения? Сейчас ребята, которые пашут, себя звездами не считают, хотят работать.

— Все познается в сравнении, правильно? Сейчас хочу посмотреть, допустим, как приедет Никита Баранок из "Акрона", если приедет. Как приедет Душевский из Сербии, как они будут себя вести. Эти моменты мне интересны. Они меня уже знают и знают, как я могу объясняться, после второй игры на Мальте, например. Они там услышали о себе столько, сколько, наверное, до сих пор не знали.

— Тот матч, когда и удаления были неспортивные, скажем так.

— Да, может быть, тот результат как раз и в тему, и нормально зашел. Но после того, что было в раздевалке, мне сказали мои ребята-помощники, что они такой разбор полетов впервые видят. Все там стояли и удивлялись. Поэтому хочу посмотреть, как они поменяются после этого. Но надеюсь, что не должно быть такого. Нынешнее поколение немножко другое. Сейчас даже не знаю, в команде курит кто-нибудь или нет. Если пробку понюхают от пива, так ладно еще. Были разные ребята в разных поколениях, но таковые экземпляры были везде.

— Для вас удобнее работать с ребятами, которые выполняют задания, либо со звездами, которые могут не выполнять установку, но решить любой момент.

— Мне все равно. Если Лисакович проблемный, то, думаю, что нашел бы к нему подход. Нашел подход к Седько, к Сароке, Печура сложный человек по характеру, ершистый, нормально общаемся с ним, никаких проблем. Когда они все покладистые — это неинтересно. Кто-то должен дать жару. Сейчас в этой сборной парочку таких экземплярчиков есть. Трофимушка Мельниченко интересный хлопчик, нормально, нашли контакт с ним. Варакса такой, интересный тоже.

— Сейчас Трофим, наверное, будет еще интереснее после того, как стал играть в сборной и еврокубках?

— У меня есть один аргумент: а сколько ты забил? Ноль целых, ноль десятых. Весь ответ. Не думаю, что Мельниченко скажет, что не хочет ехать в молодежную сборную. Хотя самое главное, чтобы уверенность не перешла в самоуверенность, но готовым надо быть, скорее всего. Поэтому, если команда вся ершистая, — это плохо. Если команда вся спокойная, уравновешенная, по типу: лежать, встать — это тоже плохо. Должен быть какой-то такой баланс. Тогда интереснее работать.

ВОЗВРАШЕНИЕ В "МИНСК"

— Между двумя вашими отрезками в сборной был футбольный клуб "Минск". Давайте сначала о том, как Вы пришли туда, понимая, что там не самые лучшие условия оплаты, и нужно будет работать с молодежью?

— Началось все с того, что у нас состоялась встреча на тот момент с председателем ФК "Минск" Андреем Владимировичем Василевичем, и достигнута была такая устная договоренность. Были очерчены сначала контуры, никаких точных цифр не было. А потом, когда уже состоялась конкретная встреча после его звонка, было сказано четко и ясно: ваша зарплата — 3000 белорусских рублей. Вы — главный тренер, футболистов нет. С финансированием будут проблемы. Играть придется своими воспитанниками. Можете брать кого-то в аренду, либо кто придет свободным агентом опытнее. Но это 2000 белорусских рублей максимум. Сказал, что готов. 28 декабря мы провели знакомство. Меня представили для ребят. Когда мы сели, у меня кабинет был на базе, сидел на них смотрел, и сам себе задаю вопрос: "Куда я ввязываюсь? " С другой стороны, два года был без работы, но это была не безысходность. Потому что за эти два года этих предложений много не было, не буду скрывать. Были предложения из первой лиги, которые вообще даже не рассматривал, меня уговаривали, но нет. Было предложение из Бреста, от самого разговора просто посмеялся, даже не поехал ни на какие переговоры. Но какого-то хотелось драйва, хотелось вызова самому себе. И тут мой родной клуб пригласил. Когда сидел на базе, много думал обо всем. Вот эта база — это бывший детский садик, я так мыслю сам себе: сидим в бывшем детском саду, а тренировать надо ясли.

— Это та база, которую вы сделали в свой первый приход?

— Да, в первый приход, с тех пор на базе ничего не изменилось. Прошло лет 15. И потом постепенно начали знакомиться. Все сразу полезли со своими предложениями — спокойно разговаривал с каждым. Взять Душевского (знаю, “Динамо” его хочет реально пригласить), допустим, на сегодняшний день он игрок основного состава “Динамо” или какого-нибудь клуба высшей лиги. Объяснил ему: “Тебя задурят, поедешь туда, пару игр сыграешь, присядешь, а потом будешь думать что и как. А я тебе гарантирую место в основном составе и капитанскую повязку. Договорились?” Ответ сразу: “Да, договорились”. Максим Касараб год не играл, травма была. Спросил его, готов ли он к сезону. Готов, вот и всё. Кто-то там в “Нафтан” хотел. Пожалуйста. С остальными уже договорились о совместной работе. С Андреем Владимировичем — о следующем: работаем своими. Вратарская позиция — там Стас Болдыш еще не тянул всё, а Сухаренко еще на горизонте не было, хотя там отдельная тема. Нам надо найти двух вратарей. Без этого никуда. То есть, например, Саня Нечаев и Володя Пятигорец. Эти двое, уживчивые между собой, где-то надо рявкнуть — все будет нормально тогда. Окей, договорились. Поэтому сразу сказал: никаких аренд, играем только своими. Василевич спрашивает: “А мы так сможем?” Не был уверен, но нужно было футболистам объяснить, а то они сидели и ждали, что еще кто-то придет. Была первая тренировка — собрались 9 января. Сказал, что в этой команде больше никого не будет. Вот все вы будете играть в чемпионате Республики Беларусь. Они на меня смотрят так удивленно. Заявил, что тот, кто сильнее будет из вас, тот и будет играть. Мы начали работу. Это были дети. 

Недавно посмотрел передачу “На грани фола”, где присутствовал спортивный директор футбольного клуба “Минск”. Буду без фамилии. Цитата: “Первый круг показал, что своими воспитанниками не удалось вытянуть”. Только и видим в пресс-конференции, что нам нужны опытные. Это игроки не того класса. Для сравнения могу сказать, что в прошлом году после первого круга занимали 7-е место и набрали 18 очков. Вторая цитата: “Мы пригласили ребят без опыта выступления в высшей лиге. По прошлому сезону, когда клуб делал ставку на своих воспитанников, но там другая ситуация была. В любом случае у ребят наигрыш был”. Касараб год не играл. Туманов — ноль, Грекович — ноль, Тарабеш — ноль, Кузнецов — ноль. Назаренко в прошлом году только восстановился, год прошел после травмы, и он начал играть. Мигдаленок — ноль, Малашевич — ноль, Бондаренко — ноль, Симаненка — ноль, Киндрук — ноль, Пранович — ноль, Забелин — ноль. Ноль — это без игр в высшей лиге. Дальше берем — Гурбан. Плюс-минус наигрыш был. Душевский тоже. Якушевич, Печура, Мартынов на замену выходили. Или что-то неправильно говорю? О каком наигрыше идет речь? Взял разобранную команду, просто людей, своих воспитанников. Какой вообще наигрыш? Вопрос у меня тогда: “А с каким наигрышем я команду оставил, когда ушел?” Ушел кто? Якушевич, Касараб, Кузнецов, Душевский, Мартынов. А остальные что? Остались. Дальше цитата: “У футбольного клуба “Минск” нет сильных условий. Минск работает на продажу”. Вопросов нет. Продали четыре футболиста после прошлого сезона. Так вот для сравнения, “Ислочь” продала одного Гуза в “Торпедо-Москва” и официально назвала цифру в пределах 100 тысяч евро. Получается этих четырех футболистов молодежной сборной за меньшую сумму продали, нежели одного игрока. Так это продажа или распродажа, у меня вопрос? Прошлый год: 28 игр, 33 очка, плюс надо не забывать, что команда вышла в 1/4 кубка Беларуси, в весеннюю стадию. Это не достижение? Достижение. 9-е место. Ну и что? Уровень чемпионата в прошлом году был сильнее, чем в этом. Да, тогда получали бюджетные деньги, но вовремя ни одной зарплаты не увидели. Поэтому, прежде чем что-то говорить, хотел бы задать один вопрос. А кого за целый первый круг футбольный клуб “Минск” открыл как нового игрока? Фамилию можешь мне назвать?

— Малашевич.

— Стоп! Малашевич в прошлом году был еще.

— Не говорю, что это новый футболист, но он стал сильнее играть в этом сезоне. Не считаете так?

— Так Малашевич и в том году играл здорово. А кто “Торпедо-БелАЗ” забивал? А кто голевой отдавал БАТЭ? Малашевич в прошлом году был игроком основного состава. Вопрос задаю по-другому. Новую фамилию хотел бы услышать. Никого нет. Самая молодая команда была в прошлом году, и не надо этим бравировать. Сейчас это не так. Да даже и до того, как они пришли, там уже команда не та была. Самый важный показатель — это то, что в прошлом году на протяжении всего чемпионата семеро футболистов “Минск” вызывались в молодежную сборную. Если кто-то со мной хочет поспорить, то скажу, что пятерка в сборной была безоговорочно. Только пускай не забывают Черноока и Забелина, которых тоже Сергей Михайлович Ясинский вызывал, — семеро. Это показатель чьей работы?

— Клубного тренера.

— Согласен. Даже по пропущенным мячам в прошлом году футбольный “Минск” находился на 4-й позиции. Да, может быть, меньше забивали в силу своей молодости, тоже моментов было создано достаточно. Все у нас было, но 4-е место по пропущенным — это немаловажно. Если не ошибаюсь, 21 мяч забили и всего 26 пропустили. Наверное, самый интересный вопрос: почему меня и всего тренерского штаба не осталось?

— Да, давайте я зачитаю слова исполняющего обязанности председателя ФК “Минск” Алексея Сытова: “Когда я собирал штаб в начале ноября, был разговор, потому что у помощников главного тренера контракты заканчивались раньше. Я обозначил свою позицию, не буду вдаваться в подробности, мое мнение: в нынешних финансовых условиях, которые будут у клуба в следующем году, тренерский штаб Сергея Валерьевича работать не смог бы”.

— С чего весь этот сыр-бор начался? Не хотел выносить сор из избы. В принципе, это и не ссора, просто говорю правду. Меня после того, как контракт закончился, десять тысяч раз теребили, тянули на интервью. Понимаю, что это ваш хлеб, вам интересно, пускай народ узнает. Но не пошел на это, потому что уже человек опытный и понимаю, что некрасиво какую-то грязь лить, а фактически ее и не было. 

Всё началось с того, что футболисты и тренеры на протяжении прошлого года регулярно не получали зарплату. Приходили деньги по 300 рублей, кому-то 700, 1000. Говорилось о том, что у нас долги, денег нет — потерпите. Замечу, что за этот период времени моей работы ни один футболист не сказал: “Сергей Валерьевич, денег не платят, мы играть не будем”. На протяжении всего этого года я и мои ребята-помощники, большое им спасибо, вели беседу только о том, что если уже впряглись, значит терпим, про деньги забыли. Должны заработать себе имя командное, а вы — имя индивидуальное. Договорились. Если кому-то надо подходить и отдалживать, не стесняйтесь. По итогу отдали все до копейки. Между первым и вторым кругом никем не усилились. Сказал так: “Кто хочет покинуть клуб, подходите, приму решение”. Подошел Игнат Пранович. Классный парень, хороший футболист. “Сергей Валерьевич, хочу больше игровой практики, хочу уйти в “Нафтан”. Хорошо, вопросов нет. Подходит Кирилл Забелин, талантливейший футболист. Говорит: “Хочу играть и уйти в “Днепр” в аренду, в первую лигу”. Был не против. Есть у нас другие, которые будут составлять конкуренцию. Подходит Кирилл Черноок: “Сергей Валерьевич, разговаривал с Кириллом Петровичем Альшевским, это мой тренер, он меня звал, хочу уйти в БАТЭ, они готовы меня выкупить”. — “Кирилл, ты уверен?” Он уверен. Всех отпустил. За понимание поблагодарили. Договоренность была такая, что деньги за него отдадут всем оставшимся футболистам.

— Это официально можно делать?

— Пишется докладная записка на имя исполняющего обязанности директора за подписью главного тренера, начальника команды. И на основании этого через внебюджетные деньги премируется коллектив. После того, как деньги пришли, спросил, как надо премировать команду. “Денег нет”, — они мне говорят. А я же знаю, где они. Офис у клуба очень большой, много человек работает. Прихожу к футболистам: “Ребята, первый раз перед вами слово не сдержал. Денег нет”. Они собрались, пошли к руководству. Ответили, что это не их дело и пусть выйдут. Пришлось мне как главному тренеру в этот офис врываться, и они меня узнали таким, каким они меня раньше не видели. Разговор там был очень жесткий. После того, когда сказал, что мы самый нищий клуб, отношение совсем изменилось. Тогда у меня вопрос к интервью исполняющего обязанности директора клуба: почему в прошлом году денег не было, а в этом году деньги платят? Почему говорят, что мы бы не согласились работать на этих условиях, хотя главный тренер сейчас получает ровно в два раза больше, чем я в прошлом? Хороший расклад? Это информация достоверная. Получается так: есть результат, но денег нет. Деньги есть, но результата нет. Просто увидели, кто такой Яромко, и он от своего мнения, от своего слова никогда не отступит, если его дал. Вот и ответы на вопрос.

— После всего этого Вы как-то общались с кем-нибудь?

— Сегодня с ним один на один общался. Сказал, чтобы он был готов к интервью. Ему сказал в лицо, что лучше будет правда, он признал свою ошибку, сказал, что это будет урок ему. “Это не урок вам будет, это прокол в твоей работе”. — “Это ваше право”. Здесь никакой грязи нет. Поэтому, если у меня спрашивают, переживаю ли за футбольный клуб “Минск”, говорю нет. У меня нейтральная позиция сейчас, я главный тренер молодежной сборной. Переживаю за тех футболистов, которые входят в расширенный состав или войдут когда-то в список. Переживаю за своих ребят, помощников, которые остались без работы. Из этой четвёрки, которые ушли, не беру Душевского, он ушёл за прошлый год и вызывается в молодёжную сборную.

— Кажется, он готовился к тому, чтобы уйти ещё, начиная с зимы.

— Может быть. Просто ждал предложения. Ни в одном переходе футболистов участия не принимал и не хочу. Но мне своих ребят-помощников жалко. А они вместе со мной тянули вот это всё. А когда мы в 18-м туре обыгрываем на выезде прошлогодний БАТЭ, а та команда была сильнее, ни в коем случае не в ущерб тренерскому штабу и руководителю нынешнего БАТЭ. Через день нас приглашают в офис, весь тренерский штаб. Мы сидим на базе, обсуждаем, там ребята говорят: “Может, наконец-то оценили нас, сейчас будем говорить по следующему году, может, какие-то там финансовые подвижки пойдут?” Тоже надеялся. А нам в зубы уведомление: с вами контракты не продлеваются. Следующий день после БАТЭ. Ты представляешь, что это такое? Мы сидим, задаем вопросы. Вижу, что ответов нет, Сергей Георгиевич Шалай уже не выдержал и сказал: “Все, пошли, встаем и пошли”. Мы не знали, как озвучить это команде. Не соизволили даже с Игорем Васильевичем Гореловым и с Сергеем Георгиевичем Шалаем продлить контракт на 2-3 дня, чтобы они официально в заключительном туре имели право выйти и сесть на скамейку запасных. Но они вышли, профессионально сделали свою работу, помогли в разминке, помылись и сидели на трибуне. Мы говорим, что во всем виноват тренер. А вот эти нюансы знает кто-то или нет? И никто из тренерского штаба, из клуба не ушел со скандалом. Написали заявление, нас рассчитали, забрали документы, пожали друг другу руки и ушли. Тема Минска закрыта.
 
— У Вас, наверняка, есть хорошие знакомые люди, которые могли бы человеку сказать, что, наверное, он что-то делает не так. Вы специально не обращались?

— Специально не обращался ни к кому. Я бы мог повлиять на ситуацию, но просто пустил на самотек. И не буду скрывать, когда у меня была с Сергеем Васильевичем Лущиком встреча, сразу увидел, что это крепкий хозяйственник. Ждал, а потом, когда понял, что это все затягивается, включаться через кого-то не хотел. То, что мы делали в прошлом году со всей командой, с тренерским штабом, оценила Федерация футбола. А скакать по головам, ходить, проситься — не мое. Если бы не было результата, я бы тогда ушел сам. Не тот человек, который будет цепляться за это место ради того, чтобы ходить в банкомат и карточку туда опускать. Мне нравится, когда все говорят: “Моя команда!”, — но это не твоя команда. Такая у нас только одна — “Макслайн”. Все остальные — государственные. И вот мы с ребятами обсуждаем, что, если бы прошлогоднюю команду сохранили, не говорю даже об укреплении, чтобы было бы? Мне не нравится одно в нашем футболе: вот сейчас укрепимся — и мы тогда заиграем. Хоть бы один сказал, что где-то что-то не так в тренировочном процессе, ведь на сегодняшний день, даже если футбольный клуб “Минск” брать, там нормальные игроки. Все ребята мне звонят периодически, и я всегда их настраиваю только на хорошее. Послушайте, никакого бунта. Есть главный тренер, он предъявляет условия своей игры. Вы должны играть по его условиям. В конце концов, если вы не хотите играть по его условиям за команду, играйте за себя. Но ни в коем случае, ничего такого не должно быть, потому что пойдет потом шлейф за вами. Это будет клеймо на вас, что ты там дебошира этого не бери, он ходил там против выступал. Нет, я их настраиваю наоборот. И я заинтересован, чтобы тот же Варакса, чтобы тот же Назаренко, Грекович, Печура проявляли себя, чтобы давали команде результат. Чтобы я их брал в молодежную сборную, чтобы они мне там помогали. Для чего мне-то надо додуматься и сказать, что я там команду развалил. Тема интересная, но как бы она и не скандальная по крайней мере. 

Вот я в вашей программе, честно скажу, ждал, когда хоть кто-нибудь, один из вас задаст провокационный вопрос спортивному директору “Минска”. “А почему в прошлом году да, а в этом году нет?” А так получилось, что он взял и рассказал: “У нас философия такая — продавать футболистов”. Распродажи устраивали. Мигдаленок такой классный пацан, так раскрылся. Где он сейчас? Где Женя Малашевич? В Испании (на момент интервью Евгений Малашевич находился в Испании на переговорах, — прим. sport5.by). Мы связаны постоянно. В третьем дивизионе предложение поступило, он мне вчера звонил, сегодня жду тоже: они играют спарринг. Он у меня спрашивал совет, ехать или нет. Конечно, ехать. Тренеру он понравился. Вчера спросил: “Женя, в какой позиции тебя используют?” Он говорит: “Тренер мне сказал, что видел по этому году, никакой я не нападающий — правый фланговый игрок”. Так и есть. Хорошо встретили его, приняли, никаких проблем, все супер. Пожелал успехов, хотелось бы, чтобы все получилось.

ЛИМИТЫ, ЕВРОКУБКИ И МОЛОДЫЕ ТРЕНЕРЫ

—  Да.

— Точно так же сейчас думаете? Объясните, почему?

— Значит, в мой первый приход как главного тренера лимит ввели, но это уже мне не помогло, сработало на Сергея Михайловича Ясинского, естественно. Все футболисты имели игровую практику. Сейчас отмена лимита, конечно, плохо, потому что вот эти молодые ребята играют в клубах, которые борются за призовые места, и эти клубы будут использовать более опытных футболистов. Солидарен с тренерами, но сегодня нахожусь на другой должности и отстаиваю свои интересы. Против, потому что меньше игровой практики у молодых. С другой стороны, уважаемые молодые футболисты, проявляйте себя, доказывайте, что вы сильнее, и тогда будете в центре внимания.

— То есть, если бы Вы возглавляли клуб, у Вас было бы другое мнение?

— Да, откровенно говорю, на сегодняшний день действую в интересах сборной. Скажем, в клубе я за, в молодежке — против. Но зато говорю честно.

— Как Вам выступление наших клубов в еврокубках?

— Хотелось бы лучше. В “Ислочи” был уверен на сто процентов. Значит, по “Милсами” у меня какие-то были сомнения, ассоциации с “Шахтёром”. В принципе, мои предположения подтвердились. “Динамо” чуть-чуть не хватило, чтобы пройти “Лудогорец”, но смотрелись достойно. Скажем, по пятибалльной системе четверочку бы крепкую поставил. Что касается Гродно, для меня после первой игры надежда была, но все-таки 70% отдавал румынам. У нас менталитет людей такой, что “ах, проиграли, давайте порадуемся”. А я скажу по-другому: проиграли, давайте переживать, потому что мы теряем коэффициенты, места. Как говорят белорусы, сдохла корова у соседа, праздник у тебя. Обыграли Мальту — считанные позвонили и поздравили. А уступили ей же, после этого один великий тренер написал, что уже даже Мальте проигрываем. Ты сам знаешь, как мы проиграли? Какие мы цели преследовали? Когда Байдачный говорит про Штанге, я с ним согласен. Мы привозили сюда какие сборные? Аргентины и Германии, а эти деньги мы могли потратить совсем по-другому, наверное. Плохо, потому что как бы наше сознание меняется. 

Еще один момент в белорусском футболе, который я считаю важным. Играет две команды. Приведу пример так: тренер А, тренер Б. У тренера А три игрока молодежки, у тренера Б два. Команда А выигрывает. Звоню тренеру А, поздравляю с победой, троих тоже, на следующий день выступают они же. Выигрывает тренер Б. Звоню тренеру Б, поздравляю. Двоим звоню, поздравляю. Такова работа моя. Считаю, так должно быть. У уважаемого мною Владимира Антоновича Пигулевского была крылатая фраза: “Когда ты занимаешься командой, должен как тренер, как психолог, формировать коллектив. Если у тебя есть команда, она организована и управляема, это 50 % успеха”. Так вот всегда говорю своим ребятам, что, если встречаетесь с футболистами молодежки, перед игрой должны найти время пообщаться для дальнейшего сбора команды. А вот на поле вы соперники. 

— Пообщаться между собой?

— Обязательно. Они общаются в целом, но иногда могут забыть. Это неправильно. 

— Когда “Реал” с “Барселоной” играют, футболисты стоят в подтрибунном помещении, обнимаются, а потом на поле совсем по-другому.

— Потом убивают друг друга. Это надо прививать.

— Как вы считаете, поражение белорусской команды от команды из Сан-Марино — это какое-то дно, от которого можно отталкиваться или в этом нет ничего страшного?

— Это чистая случайность.

— То есть, это никак не показывает уровень?

— Нет. Понимаю того же Диму Комаровского, Сергея Владимировича Боровского. У нас Паша — менеджер, он работает в “Ислочи”. Больше всего в этой ситуации мне жалко Пинчука, потому что человек столько вкладывает. Спросил однажды у Паши, насколько сложно было назад ехать из Венгрии. Первый раз — и такой удар ниже пояса, еще и передвигаться в автобусе, это всё переваривать. Футболисты спустя день всё забывают, а руководители и тренерский штаб помнят долго. Мне их очень жалко. Уверен, что это случайность, а не дно. Так бывает.

— К чему должен быть готов Карлос Алос как главный тренер национальной сборной Беларуси? 

— Это специфика работы главного тренера сборной. У меня уже таковой опыт есть. А вот когда мне позвонил Паша и сказал, что кто-то там случайно паспорт постирал и с визой проблемы, спокойно отреагировал, потому что тренер должен быть готов ко всему. Если бы я был руководителем, и от меня бы все зависело, исходил бы из своего статуса, своего местоположения и своих возможностей. Тогда, может быть, что-нибудь получилось. Приведу пример прошлого отбора, и никак не хочу оправдаться, просто рассказываю. Голландия, Португалия, Норвегия —идут дальше только две команды. Голландцы и португальцы набрали в том отборе по 27 очков в десяти матчах. Задача прописана в контракте — выход на Евро, подготовка футболистов к национальной сборной.  

— Задача выйти на Евро может оказаться невыполнимой.

— Если заглянуть на следующий год, Яромко работает с молодежной сборной. Может такое быть? Может. Едем на жеребьевку и вытаскиваем сложных соперников. Две команды выходят из группы. И нужно выполнять эту задачу. Руководство понять, естественно, можно, но иногда сделать это невероятно трудно.

— Может, нужно первостепенно воспитывать молодежь? 

— У молодежки стояли бы другие задачи, результат был бы в конце, нужно готовить ребят к национальной сборной. Понимаю, что мы хотим. Но хотеть — это одно. Для достижения цели нужно будет очень много работать. Прыгнуть выше головы было бы отличным результатом. На это нужно надеяться и верить.

— Вы общаетесь с Карлосом Алосом? У Вас есть какие-то договоренности? 

— Да, общаемся. Познакомились на большой пресс-конференции. Поставлены цели, что у нас должны быть тесные отношения с национальной сборной. Приоритет, конечно, отдается ей. Информация, которая ему нужна от меня, всегда поступает. Ему потребовался Касараб, рассказал всё, что знал про него, от человеческих до игровых качеств. Если надо еще что-то, всегда на связи через Глеба, нашего менеджера. Когда летели на Мальту, они играли спарринги с Израилем и Россией, хотели забрать Мельниченко, сказал, никаких проблем. Приоритет же туда. Но попросил Глеба объяснить, что он там не поможет, он еще в молодежке не играл. Его здесь я должен посмотреть, иначе потеряем для всех. Глеб перезвонил через два часа, сказал, что там его поняли. Это нормальное сотрудничество, Карлос адекватно все принял.

— Как Вы считаете, что нужно менять в нашем футболе, чтобы двигаться вперед? 

— Согласен, что мы делаем шаги вперед, но для достижения цели нужно терпение и время. С учетом того, что мы не можем проводить спарринги и официальные игры дома, наша федерация футбола многое сделала для того, что молодые ребята имели опыт международных матчей. Говорят, что игроки плохие. Я бы задал такой вопрос: а все ли менеджеры клубов и тренеры высшей лиги соответствуют занимаемой должности? Чтобы стать главным в высшей лиге, не обязаны все мы быть хорошими футболистами. Нельзя сразу после окончания карьеры стать классным тренером. Приводил пример на себе: тренировал детей, вторую лигу, первую лигу, высшую лигу, молодежку, прошел все ступени, еще и дублирующий состав тренировал. На месте федерации ограничил бы курсы от категории А до категории PRO. Ее можешь получить только после работы помощником у тренера высшей лиги не менее двух лет. Это мое личное мнение. В остальных случаях тебе дают штраф, не можешь заниматься профессионально футбольной деятельности, пока не выполнишь условия регламента (отработать два года помощником главного тренера). Создал бы конкуренцию в высшей лиге среди тренеров. В свое время поехал за свои деньги учиться в Москву, получал диплом категории PRO, который сам оплачивал, а потом еще и стоял в очереди, ждал шанса. Был помощником у Юревича, у Байдачного, когда работал в тандеме с Мархелем в дубле минского “Динамо”. Проходил все эти стадии. И все остальные тоже их должны пройти.