Названа причина, почему МОКу лучше допустить фристайлистов из Беларуси на Олимпиаду

Главный тренер национальной команды Республики Беларусь по фристайлу Михаил Курлович высказался о потенциальном допуске белорусских спортсменов на международную арену.

— В прошлый раз вы говорили о сдержанном оптимизме насчет допуска. Сейчас что-то поменялось?

— Продолжаем ожидать. Ближайшее заседание должно пройти в июне. Разговоры велись еще прошлой осенью, однако сезон мы также провели с недопуском. Тем не менее все ближе Олимпийские игры, поэтому ждем решения.

— Переговоры ведутся?

— Да, но, к сожалению, все затянулось. Нужно учесть, что прошлый год был отборочным. Те спортсмены, которые участвовали во всех этапах Кубка мира, имеют очки и определенные преимущества. Помимо того, что мы ждем допуска, его наличие поставит нас в такую ситуацию, что отбираться нужно будет с оставшихся этапов.

— Если нас допускаю, в каком формате это все будет?

— Формата может быть два: индивидуальные соревнования или командные соревнования в классическом варианте двое мужчин и одна женщина либо две женщины и один мужчина. Конкретики в данный момент мы не имеем. Ждем.

— Учитывая опыт с командными соревнованиями, в последнее время есть опасение, что до них просто дело не дойдет.

— Сложный вопрос по причине того, что фристайл — не многонациональный вид спорта. В мире около десяти стран, которые номинально могу участвовать в соревнованиях. При этом есть такие страны, в которых нет одного гендера. Условно, в австралийской сборной всегда женщины, в Японии не будет нужного количества представителей, в Швейцарии нет девочек, возможно, они будут находить кого-то молодого просто для конкурса. Тем самым количество потенциальных участников и команд сокращается. Из-за отстранения нашей сборной и сборной России получается еще минус две полноценных команды. Поэтому как дело будет обстоять с командной частью на ОИ — загадка.

— Сравниваете ли вы результаты?

— У нас структура соревнований, которая коррелирует с международным календарем. Стараемся проводить этапы, которые у нас есть, в период этапов Кубка мира. Определенная схема по баллам имеется. Потенциально она отражает то, что мы бы получили. Привлекаем международных судей, в том числе из Беларуси и Россий, которые судили ОИ. Понимаем линию, по которой движемся. Но, если говорить о буквальном сравнении, то, безусловно, находясь на разных континентах и в разных погодных условиях, это все имеет утрированный результат. Потому что, например, ты справляешься с морозом, а в другой части мира пошел дождь, — выбор программы, сложность, реализация, конечные баллы будут иными. Кто-то на сложных соревнованиях может прыгать с "три с пятью" у мужчин, как это было на Кубке мира, в то же время в Лейк-Плэсиде американском из-за погоды мужчины прыгали "три с двумя" и "три с тремя". Невозможно даже в этой параллели сказать, что они хуже выступили. Мы прыгаем на открытом воздухе, и самый главный критерий и параметр — погода. Приблизительная статистика имеется. Мы прекрасно понимаем, на что можем рассчитывать при нахождении в общем поле. Но, если говорить детально, здесь все весьма схематично.

— Как складывался этот сезон?

— В первую очередь, сезон оказался с сюрпризами в виде погоды. Снега и мороза, из которого можно было бы сделать искусственный снег, не было. В Ярославле, как и предыдущие годы, планировали начинать предсезонную подготовку в декабре. Основные старты должны были проходить и в Беларуси, и в России. Но из-за погоды все пришлось преобразовывать на ходу, это касалось белорусской части соревнований, а также российской. В результате мы имели фактические соревнования друг за другом сроком в две недели в Ярославле. Пришлось адаптироваться, сместить пик формы под ключевое время в сезоне.

— Как удается добывать экипировку для спортсменов?

— Если говорить о генеральной линии, то та экипировка универсальная. При условии выступления на международной арене она закладывает люфт на плюс и на минус в виде погоды. В команде есть определенный резерв, потому что он может понадобиться прямо на тренировке, например, заменить какие-то клипсы, нюансы с лыжами. При этом, что касается в целом обеспечения, то у нас были определенные запасы, которые были созданы непосредственно Председателем федерации. Запас все еще есть. Безусловно, имеются сложности с приобретением, потому что вся экипировка, будь то лыжи или ботинки для крепления, несмотря на то, что она горнолыжная, имеет узкую специализацию в виде спортивного и еще более узкого профиля. Это не масс-маркет, который можно купить в магазине, а все специализированное. Тем не менее все в порядке. Как только решатся определенные моменты, думаю, станет еще лучше.

— Если погодные условия не такие уж и простые, почему каждый раз выбираете Ярославль?

— Страна большая, и основная команда РФ базируется в Ярославле. Сам склон — не профессиональный, а скорее вспомогательный. Основные склоны, когда мы участвовали в Кубках мира, Универсиаде, находились в Москве. В Красноярске потрясающий склон. Однако из-за внутренних нюансов и коммуникации они этими склонами не пользуются. Это не столько наш выбор, сколько невозможность пользоваться иными. Все-таки это другая страна, у которой есть свои нюансы.

— Долгие сборы — это хорошо или плохо для национальной команды?

— Для нас, как людей спорта, находиться на выезде — норма. Стоит отметить, что самое сложное — как раз отсутствие перемещений. Когда ты находишься на одной базе долго, монотонность в нашем вид деятельности оказывается нелегкой, в том числе психологически, когда ты делаешь прыжки повышенной координационной сложности. Как только ты делаешь большой налет часов и меняешь склон, тебе гораздо сложнее потом привыкать к новому, потому что у тебя определенные инстинкты вырабатываются на этом. Отсутствие привычных для нас соревнований и нахождение на одной точке — монотонно-длительный период. Но самое сложное то, что привыкаешь к одному склону, а задача фристайлиста, профессионального атлета — уметь очень быстро адаптироваться, а не привыкать. Нужно быть универсальным. А это вырабатывается, когда ты ездишь по соревнованиям Кубка мира, Кубка Европы, когда каждые две-три недели меняются условия, к которым нужно приспособиться, и тем самым ты растешь.

— Какие ставки были на то, что Анастасия так неплохо себя проявит на первом крупнейшем соревновании?

— Основные ставки были сделаны на подбор программы. Анастасия в то время уже освоила прыжок "двойное сальто с двумя пируэтами". На это был сделан основной акцент, что она выполнила в квалификации и тем самым зашла в топ-12. В этой части соревнований нужны прыжки, которые отличаются по сложности, поэтому она делала свой максимум на тот момент. Главное, что стоит отметить, — это приобретенный опыт. Далеко не всем дано отобраться на Олимпиаду, зайти в финал, а на тот момент ей было 17 лет. Тот опыт, тот взгляд и, самое главное, осознание того, что со всеми можно бороться, она получила. И это легло в ее дальнейшие рабочие планы, потому что она воспитывает свой характер и конкурентоспособна. Самое главное — ощущать спортсмену, что ты в игре, ты можешь.

— Вы же тоже наверняка через спортсменов хотите показать свою работу на протяжении всего олимпийского цикла. Как мотивируете себя, спортсменов?

— Если ты находишься в большом спорте, а еще и как тренер, очень важно любить то, что ты делаешь. Эти годы показали тотально другую сторону нашего любимого вида спорта. Основная мотивация в том, что я вижу хороших спортсменов, знаю, что можно дать им. Каждая тренировка — возможность сделать их лучше, дать новый опыт, подготовить к тем стартам, которые у нас в любом случае будут. Не надо забывать, что в нашем виде спорта задана очень высокая планка. Это потрясающе. Это то давление, которое двигает тебя вперед. Мы знаем результаты и самое главное, мы знаем, что это возможно. Наше золотое поколение: Алексей Гришин, Дмитрий Дащинский, Алла Цупер, — ребята, которые с 1998 по 2014 года выступали. На протяжении стольких олимпийских циклов они держали под контролем весь мир своими прыжками, своей работой. Для меня ключевая мотивация как раз то, что это возможно, это делали мы, белорусы. Новое поколение тоже способно это делать. Нужна хорошая подготовка, международный вызов. Мы к этому и готовимся.

— Тесное сотрудничество с Россией дает какую-то компенсацию конкуренции, отсутствующей в это время?

— Безусловно. Находясь вместе, мы получаем соревновательный опыт. Но при этом нужно понимать, что это индивидуальный вид спорта. В командных и игровых, наверное, получается больший толчок от совместных спаррингов. У нас работа идет весьма отдельная. Российская Федерация прыгает в свое время, мы — в свое. Встречаемся только на соревнованиях, поэтому прям такого эффекта "толкать друг друга" у нас нет, потому что каждый спортсмен — это индивидуальный представитель команды со своими прыжками. Безусловно, есть какие-то моменты, которые подстегивают, но в генеральной линии это все-таки отдельная сепаративная работа каждого крыла. А уже результат ее видим в конкуренции на соревнованиях, когда подключаются регионы. У нас есть резерв по людям и уже самое сложное отбираться из каждой стадии в стадию, потому что в России людей много, — сказал Курлович в программе "Большой спорт" на телеканале "Беларусь 5".

Фото: БелТА