"Ем зефир, разминаюсь..." Как Золотого "опечатали" в автобусе

24-летний Евгений Золотой вот уже две недели не сходит с передовиц новостных лент, о нем часто говорят на ТВ. В отношении краснопольского парня сейчас популярен каламбур о том, как Золотой стал серебряным на Олимпиаде в Париже. Но медаль Игр не самое главное, что случилось с гребцом нынешним летом: он ведь совсем недавно стал отцом со всем вытекающими обязанностями… А ведь еще нужно ходить на работу, то есть тренироваться. Как олимпийский призер и его семья переживают последние события — со стороны за этим наблюдает sport5.by

— Евгений, как проходят будни серебряного призера Олимпиады? Пришло ли осознание совершенного тобой большого дела в Париже?

— Не ожидал такого спроса на мою персону, ажиотажа даже… Пришлось и телевизионные съемки переносить, потому что пригласили на фестиваль — не мог отказаться… Люди узнают. Проходя по Советской в Бресте, даже аплодируют. Немного смущаюсь, я ведь обычный человек. Приятно поговорить с ними, узнать о их переживаниях за меня. Жену, которая со мной гуляет, постоянно просят поработать фотографом. Так что это для меня непривычные вещи: известность и слава. Но не переживайте, нос не задеру. Всегда говорил: медали являются плодами трудов нашей команды. Без нее быстро не поеду.

А что касается осознания… Как-то с женой засыпали, и ей признался. В Париже в 11:00 я стартовал в финале, а финишировал в 11:07. И жизнь поменялась на “до” и “после”. Надеюсь, в лучшую сторону. Узнаваемость, общение с людьми — все изменилось. Осознание пришло благодаря журналистам: понимаешь, что сделал нечто стоящее. Раньше мечтал об Олимпийских играх, а когда приехал в Париж и выступал, то не покидало ощущение, что уже здесь раньше был. А вот когда медаль повесили, то понял, что сделал. Она, кстати, тяжелая — и досталась нелегко.

— Даже слезы навернулись. Мы это видели…

— Да, так и было. Все переживания дали о себе знать.

— Мы общаемся на территории гребного канала в Бресте. Даже удивительно: мог бы передохнуть…

— Сейчас тренировки больше для здоровья, для восстановления. У профессиональных спортсменов организм по-другому работает. После больших нагрузок резко бросать занятия нельзя. Перед телевизором и с телефоном на диване тоже лежать нельзя. Нужно много гулять и проводить легкие тренировки на воде по часу. А в октябре снова начинаем работать всерьез.

— Чем Олимпийские игры запомнились кроме соревнований?

— В первые дни были наиболее яркие впечатления. Много людей, отношение волонтеров порадовало. Помогали, не понимали, почему приехали в нейтральном статусе… Еще удивила посещаемость. В предварительных этапах очень много, даже под дождем сидели. А в решающих заездах так вообще сумасшедшая поддержка.

— Как этот нейтральный статус выражался?

— Одежду с символикой национальной нельзя было надевать. Даже вне олимпийской деревни. Мы согласились на это, чтобы выступить. Было и психологическое давление. Не мог выйти в хорошем удобном комбинезоне с белорусским флагом на воду. Только белая или серая майка. У соперников два комбинезона гоночных, два тренировочных, а мы в одном и том же: черные шорты и белый верх или серый. Даже праздновать медаль с флагом нельзя. Хочется это сделать, однако пока решили не рисковать.

  — А в олимпийской деревне было приятно находиться? Ведь помимо всего того, что в прессе упоминалось, еще и болели многие атлеты…

— Да, вот Илья Шиманович после своего выступления плохо себя почувствовал. Меня сразу переселили в другую комнату, а Илью первым же рейсом домой отправили. У девочек-пловчих тоже были проблемы. Скорее всего, это от холодной воды в бассейне. Да и в самом помещении там было зябко. Китайцы возле нас жили, так половина их делегации в масках ходила. И, как выяснилось потом, у них тоже много больных. Мы начали беречься: ездили в автобусах в масках либо отдельно от всех.
А вообще атмосфера в деревне праздничная. Запомнились аргентинцы. Каждый день кого-то поздравляли в столовой, египтяне тоже могли пошуметь, когда своих по телевизору смотрели.

— В какой момент ты почувствовал, что можешь выиграть медаль?

— На тренировках уже понимали: секунды на отрезках были хорошими. Плюс я в Швейцарии заехал на пьедестал на этапе Кубка мира, а там были все сильнейшие. Понимал, что могу с ними сражаться. В олимпийском финале себя видел, но с серебром — нет. Ожидал, что включусь в борьбу за бронзу. Следил за немцем и голландцем, они казались сильнее меня. Но получилось лучше, чем планировал.

— В финальном заезде после 1500 метров ехал последним. Как удалось так прибавить?

— Так это у соперников были проблемы с тактикой. Они неправильно рассчитали...

Я же просто сделал свой старт. А противники поехали за немцем и “надорвались”. Голландец тоже хотел золото, но Зайдлер был очень силен. На 1000 метров вижу, что шестым иду. Подумал, что что-то не так. Расстроился. Но не сдался. На 1300 добавил, увидел грека обессилившего. А там недалеко и новозеландец с бельгийцем. В общем, обогнал их.

Еду дальше третьим, но замечаю оранжевую майку голландца за 200 метров до финиша и понимаю, что могу достать. И тут ощущаю, что надорвал спину. На адреналине финишировал вторым. Об этом от тренера узнал: Виталий Михалыч Белый сильно кричал и радовался. Ведь медаль в одиночке — это очень сложно и престижно. А соперники были готовы где-то на 1750 метров, но не на 2000.

— То, что санкции вмешались в спорт, как-то нашло отражение на выступлении в Париже?

— Если бы не они, то я бы гонялся не в одиночке, а в двойке парной с Николаем Шарлапом. Он тоже из Краснополья. Мы здесь с ним в Бресте установили рекорд Беларуси. Получается, что не делается — к лучшему. Выиграл вот серебро Олимпиады в 2024-го года.

— Ты переписал историю нашей гребли. До тебя только Екатерина Карстен была на пьедестале.

— Да, и это очень хорошо вот в каком плане: в этот непонятный период моя медаль придаст мотивации другим нашим спортсменам. Им есть, на кого равняться. Смотрю сейчас на ведущих европейских гребцов, а наши молодые больше на меня. Кстати, до сих пор лучшим белорусским результатом было 5-е место Станислава Щербачени (сейчас тренирует сборную Таиланда). Это он находился в автобусе, который вез меня на финал и сломался, это он позвонил моему тренеру и предупредил о проблемах. Виталий Белый думал, что мы так прикалываемся… Полиция приезжала, опечатал автобус, потом распечатала и пересадила нас в другой.

— Не переживал тогда?

— Думаю, это больше проблема для соперников. Психологически устойчив. Для меня это к лучшему, а вот противники некоторые перегорели. Кстати, их предупредили о моей задержке за 45 минут до старта. Но в мелочах, конечно, переживал. Ведь прием пищи обычно за три часа до гонки. Белок исключаю в день выступления, углеводами сложными питался в тот день: белорусские зефир, шоколадки с собой взял. Но так как старт перенесли, то закрывал углеводное окно уже в автобусе. К тому же спина еще болеть начала. И вот картина: ем зефир, разминаюсь, на все это смотрит австрийская сборная. Они отсоревновались и ехали на канал просто переживать за своих… Хорошо, что все нормально закончилось.

— Рождение сына во время Олимпиады — насколько это стало мотивацией?

— Знал, что ребенок родится именно в этот период. Но жена в тот день сказала, что на УЗИ идет. После четвертьфинала мне нужно было еще “закатку” сделать, корреспонденты ждали для интервью, массаж… Вижу, что много сообщений пришло и просьба от Ксении срочно перезвонить на минуту. По видеосвязи вижу, что она бледная какая-то. Призналась, что родила…
Был в шоке. Потом до меня дошло, почему та гонка не пошла по планируемому сценарию. А осознание отцовства не появилось, пока сына не увидел в роддоме. Но мотивацию он придал мне огромную: помню, когда финиш начал ехать, выкарабкивался из последних мест и сказал: “Марк, мы должны!” И все получилось!

— Твое серебро придаст импульс в развитии гребли?

— Очень на это надеюсь и все для этого делаю. Моя медаль для страны, для молодежи, которая видит: дебютант в 24 года заехал в медали. Ребята понимают, что это возможно, с ними могу поделиться тренировочными планами. Да, конечно, и без везения не обошлось. Но ведь много мы и пережили, много ухабов было на этом пути. Мне приятно, когда о моем успехе высказывается наша титулованная Екатерина Карстен. Она взяла мою медаль посмотреть и говорит, что у нее тоже олимпийское серебро есть, а еще есть два золота! И понимаешь, куда тебе тянуться: стоит живой пример перед тобой. Хочу хотя бы приблизиться к ней по заслугам. Теперь собираюсь на следующую Олимпиаду и хочу выступить там в финале.

— Ожидаешь дальнейшего потепления в отношении белорусов на международных соревнованиях? Ведь пока у вас только в одиночках и в двойках разрешено выступать...

— Есть надежда. Байдарки и каноэ допустили уже во всех классах лодок. Это очень важно. Нужно, чтобы ребята видели стимул и развивались. А когда нет тех же четверок на Олимпиадах или чемпионатах мира, то желание работать пропадает и люди уходят из спорта. Ведь не все гребцы являются одиночниками, большинство по своим качествам созданы как раз для экипажей.

А вообще на Играх с нами все шли на контакт, общались. Хорошо, что журналисты не загнаны в эти рамки и всегда подчеркивали, что мы нейтральные спортсмены именно из Беларуси.

— После возвращения, рождения сына как организован ваш домашний быт? Как совмещаете хлопоты с тренировками?

— Думал, что тяжелее будет. Моя Ксюша решает все вопросы с сыном. Когда есть свободное время, провожу его с семьей. Сейчас его больше. Дальше пойдут сборы, в том числе зарубежные. А пока встаю в четыре утра, могу смесь подогреть. Пеленки, подгузники меня не напрягают. В общем, все идеально у меня получилось в прошедшие несколько месяцев.