Лоренс Зинаддин является одним из самых перспективных вратарей нового поколения белорусских хоккеистов. В этом сезоне Лоренс отправился в Нижний Новгород, где пытается пробиться в КХЛ. Журналист sports.ru Артём Сериков пообщался с молодым дарованием.
"Торпедо" Игоря Ларионова бьётся за выход во второй раунд Кубка Гагарина, но, чем бы ни закончился плей-офф для нижегородцев, они уже стали самым ярким явлением сезона. Главный тренер создал не только самую атакующую команду в лиге, но и настоящий инкубатор по выращиванию талантов.
А ведь много молодёжи в Нижнем Новгороде ещё предстоит раскрыть. Один из таких — Лоренс Зинаддин, вратарь из Беларуси арабского происхождения, который в перспективе может стать самым известным хоккеистом, родившимся в ОАЭ.
Лоренс очень рано выстрелил в родном чемпионате: в 17 лет сменил аутсайдера на одного из лидеров, а также получил вызов в юниорскую сборную. Прошлым летом талантливого вратаря пригласило в свою систему "Торпедо": он прошёл летние сборы у Ларионова и Хабибулина и заиграл — 15 игр в МХЛ за "Чайку" и дебют в ВХЛ за "Дизель".
Мы поговорили с ним о его необычном прозвище, огромной любви к рыбалке и тренировках в "Торпедо".
— Мне обращаться к тебе Лоренс?
— Можно Лоренс, можно ЛорАнс. ЛорАнс правильней будет.
— Ты рассказывал, что мама в молодости уехала в Эмираты, чтобы укрепить знания английского. А чем тогда занимался твой отец?
— Я хотел бы оставить это без комментариев. Он коренной араб и работал в родной стране.
— Как они познакомились?
— В один прекрасный день решили отдохнуть и просто прогуливались по улице. Мама хотела посмотреть Арабские Эмираты и вдруг встретила папу. Так и познакомились.
— Ты говорил, что они поженились через 2-3 дня после знакомства. Это как вообще?
— Каждый человек имеет право на выбор, и свой они сделали. Я бы, конечно, никогда не смог через 2-3 дня жениться. Самое главное, что они счастливы.
— Мама рассказывала, как её родители приняли эту новость? Три дня — это же очень мало.
— Были шокированы, конечно. Но всё равно поддержали дочку, ведь это её жизнь, и она сама должна решать свою судьбу.
— Откуда такое интересное имя? Оно же и не белорусское, и не арабское.
— Его мне дал отец. Если честно, никогда не спрашивал, почему меня назвали именно так. Кто-то разве интересуется, почему его назвали Никитой или Артёмом? Я Лоранс, и всё. Папа однажды говорил, что назвал меня в честь известного человека. Я пытался найти, в честь кого, но так и не нашел пока.
— До того, как тебе исполнилось 6 месяцев, вы жили в ОАЭ. Почему переехали в Беларусь?
— Случилось большое несчастье: у отца в течение короткого времени погибли родители, то есть мои бабушка с дедушкой. Мы решили переехать в Беларусь, и отец вместе с нами. Если откровенно, меня первые годы больше воспитывала бабушка, чем родители. За это я ей очень благодарен.
— Родители что-то рассказывали о жизни в Эмиратах? Это же исламская страна — вообще другой мир.
— Единственное, что я знал об этой стране, что у меня там есть дом.
— Ты только один раз там был. Что больше всего запомнилось?
— Вот дом и запомнился. Он находится в Дубае. Трёхэтажный, с большим бассейном, очень классно сделан. Мне не нужно селиться в какие-нибудь отели, когда я туда приеду, потому что есть собственное жилье.
— В Эмиратах остались родственники по отцу?
— К сожалению, уже никого не осталось.
— Знаешь какие-то фразы на арабском?
— Могу спросить, как дела, или поздороваться. Папа хорошо говорит по-арабски, но общаемся с ним на русском. Он знает восемь языков — в основном говорит на арабском, русском и английском. Русский он вообще выучил за месяц в своё время.
— Твой отец из мусульманской страны, а мама — из православной. А ты придерживаешься какой-то религии?
— Нет. В мусульманских странах принято, что при рождении ребёнка отец выбирает, будет ли его сын исповедовать ислам. Мои родители решили, что я не буду мусульманином с рождения, а, когда вырасту, сам приму решение.
— Когда ты пришёл заниматься хоккеем, то в первый же день потерял два зуба. Как это вышло?
— Я тогда очень плохо катался на коньках, плюс мне выдали шлем без визора и маски. Я ехал, в какой-то момент запнулся и начал падать вперёд. Руки выставить не успел — в итоге ударился челюстью об лёд.
— Было желание развернуться и уйти в шахматы?
— Было. Я сидел на лавке, было очень больно. Но вдруг на лёд вышел вратарь "Лиды" весь в экипировке. И в тот момент я решил, что хочу стать голкипером. Подумал, что в такой форме я точно буду защищён.
— Какой вратарь "Лиды" на тебя произвёл впечатление? Обсуждали с ним этот момент?
— Это был Михаил Мисюкевич. Никогда не обсуждали с ним это, хоть и работали какое-то время вместе. Он у меня не спрашивал, почему я пришёл в хоккей.
— Никогда не жалел, что стал вратарём?
— Нет. Позиция вратаря единственная, которая мне по-настоящему нравится. Несмотря на все трудности, которые приходится преодолевать.
— Прежде чем попасть в прошлом сезоне в профессиональную команду, ты два года играл во второй белорусской лиге за юниорскую сборную. Расскажи, как ты туда попал?
— В сборную я попал, ещё когда играл в юниорской лиге. Пару человек из команды вызвали, и мы поехали туда на летние сборы. Прошли через них — кого-то отсеяли, кого-то нет.
— Я так понимаю, уже по ходу прошлого сезона ты попал в "Лиду", это уже главная лига. Как там оказался?
— У них травмировался вратарь, понадобился третий номер. Я поехал как воспитанник клуба. Так и остался.
— Первая игра за "Лиду" запомнилась как-то? Всё-таки 17 лет, профессиональная команда, главная лига страны.
— Узнал об этом за три дня до игры. Всё это время очень переживал, но с волнением помогали справляться родные. В ночь перед матчем плохо спал, пришлось даже снотворное пить. Когда вышел на лёд, был очень сильный мандраж. Помогло то, что мама сидела близко — сразу за воротами. Помню, что после каждого отбитого броска поворачивался и смотрел на неЁ. А она мне показывала, что всё хорошо и у меня получается.
— Потом по ходу того же сезона ты перешёл в солигорский "Шахтёр". "Лида" — это аутсайдер, "Шахтёр" — одна из лучших команд лиги. Не слишком ли лихой взлёт?
— Конечно, я был рад, что меня взяли в более сильную команду. Но радость была довольно шокирующая.
— Несколько переходов за один сезон — это вообще нормально для белорусского хоккея?
— Не знаю, но я таких переходов никогда не видел, и для меня это было в первый раз.
— У минского "Динамо" в КХЛ с посещаемостью всё хорошо, а как болельщики ходят на свой чемпионат?
— У "Шахтёра" и "Металлурга" из Жлобина постоянно полные арены. Помню, когда я был в "Шахтёре", мы играли в полуфинале, и наш основной вратарь плохо начал: пропустил несколько шайб. Выпустили меня, и я услышал, как болельщики за спиной начали скандировать мою фамилию. Аж мурашки по коже пошли. Но мы всё равно проиграли 0:4.
— Ты теперь можешь сравнить уровень экстралиги и ВХЛ. Многие белорусские команды могли бы там играть?
— Только солигорский "Шахтёр" и жлобинский "Металлург". А команд уровня КХЛ и вовсе нет.
— Когда узнал об интересе "Торпедо"? Долго думал?
— В первой половине прошлого года наш тренер вратарей сказал, что мной интересуется "Торпедо". Я вообще не думал – сразу согласился.
— Другие варианты с клубами КХЛ были?
— С клубами КХЛ нет, но было 2-3 предложения от команд из различных систем.
— Ты уже знал, что туда пришёл Игорь Ларионов?
— Да, мне сразу сказали, что туда назначили Игоря Николаевича и Николая Хабибулина. Очень хотелось с ними поработать.
— Как прошло знакомство с Ларионовым? Какое первое впечатление?
— Всё прошло достаточно весело. Не было такого, что тренер зашёл в раздевалку и все сразу замолчали, гробовая тишина. Он зашёл, и все были в восторге, что перед ними такая легенда. Но мне сначала показалось, что он очень серьёзный тренер.
— Кажется, все игроки "Торпедо" от него в восторге. Говорят, он перевернул их представления о хоккее. С тобой было что-то похожее?
— Конечно! Я был счастлив поучиться у такой звезды. У меня всегда была мечта поработать с легендами, набраться у них опыта.
— Летние сборы ты провёл с основой. Что нового узнал? Какие особенности были в тренировках?
— Ой, много всего. Тренировки казались мне очень интенсивными, но при этом интересными. Получал от них сплошное удовольствие. Хотелось как можно скорее опять выйти на лёд и поработать.
— Как тебе Николай Хабибулин? Чему-то успел научиться у него?
— Очень многому, даже не буду всего перечислять. Из основного — правильное положение рук. Их нужно держать впереди, чтобы было больше шансов среагировать на шайбу.
— Прозвище Зидан тебе Ларионов дал?
— Да. Как только услышал мою фамилию, сразу сказал: "Будешь Зиданом". Я думаю: "О, новое прозвище". Приклеилось достаточно быстро: месяца три, и меня уже все так называли. Меня уже даже девушка дома Зиданом зовёт.
— А в Беларуси тебя как называли?
— В "Лиде" просто Лоранс, а в юниорской сборной у нас был очень умный массажист Сергей Владимирович, который дал мне прозвище "Вождь". Когда я первый раз приехал, у меня были длинные волосы, вот поэтому.
— Почему ты отметил, что массажист очень умный?
— Очень начитанный человек. Кажется, он минимум одну книгу в день успевал прочитать. Даже придумал очень интересную систему наказаний за какие-нибудь косяки: мы не отжимались, не приседали, а читали стихи! Первое время нас это бесило: мы не понимали, зачем вообще это надо. Но потом дошло, что это реально развивает память и расширяет кругозор.
— Кого приходилось учить?
— Шекспира в оригинале однажды читал. После этого больше не косячил: желание мгновенно отпало.
— Нижний Новгород успел посмотреть?
— Он безумно красивый. Мне понравилось абсолютно всё. Это один из моих любимых городов в России.
— Живу на базе: не вижу смысла снимать квартиру из-за постоянных переездов. Плюс те деньги, которые я мог потратить на аренду, лучше отложить и потом потратить на что-то нужное.
— Год назад ты называл своим кумиром Андрея Василевского. Ничего не изменилось с тех пор? Чем он тебя цепляет?
— Нет, всё так же. Мне кажется, это самый стабильный вратарь НХЛ, плюс он ещё и играет красиво: потрясающие сэйвы, например, рукой из-за спины.
— Как тебе остальные наши: Шестёркин, Сорокин?
— Да все наши вратари в Америке классные. Шестёркин в этом сезоне снова доказал, что он тащер в "Рейнджерс". Но для меня он не сравнится с Василевским, потому что у Игоря стиль игры немного иной, не всё мне близко в нём.
— Знаешь лучших белорусских вратарей: Мезина, Коваля?
— Не следил, если честно. Никто из них не был кумиром. Я вообще всегда старался как можно больше работать, чтобы потом самому стать кумиром для кого-то.
— Смотрел на YouTube, как Беларусь обыгрывала шведов на Олимпиаде?
— Да, конечно. Это, наверное, главный момент в истории белорусского хоккея.
— Ты любишь рыбалку. Кого ловишь, где, какими способами?
— В Минске можно пойти на любое водохранилище или реку, взяв пару блёсен.
— Как относишься к зимней рыбалке?
— Вот к зимней не очень. Я там однажды чуть не погиб: провалился под лёд. Мне было девять, я пришёл с младшим братом и сестрой. Сестра куда-то отошла, а брат бросился меня вытаскивать. До сих пор благодарен ему за то, что спас меня, хотя ему было всего 7. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не он.
— Родители, наверное, страшно испугались?
— Да они до сих пор не знают! Им лучше не читать это интервью.
— Самое необычное место, где ты рыбачил?
— В Минске есть место, где проплываешь через "окна" и буквально оказываешься в каких-то болотах. Заплыли в какие-то дебри и там рыбачили. Никого почти в итоге не поймали, зато комары сожрали. Нас буквально на час хватило тогда.
— На Волге уже рыбачил?
— Вот на Волге ещё нет. Летом планирую остаться в Нижнем, и прям цель себе поставил: выбрать время и обязательно сходить на рыбалку. Планирую взять с собой Ивана Лепёхина и Александра Пелевина, с которыми вместе играем в "Чайке".
— Самая большая рыба?
— Лет в 11 я вытащил щуку килограммов на 5-6.
— Ты также говорил, что большой фанат игр, особенно серии Call of Duty. Играл в Modern Warfare II 2022 года?
— Нет ещё. У меня Warzone самая любимая.
— А если топ-3?
— Resident Evil — там все части мои любимые, потому что благодаря брату я их все прошёл. Дальше — Call of Duty Warzone. А третья, наверное, симулятор рыбалки. Даже в свободное время люблю в неё на консоли поиграть.
— Ты суеверный, как большинство спортсменов: надеваешь амуницию с левой стороны, не слушаешь музыку перед игрой. Помнишь, как это всё началось?
— Когда попал во взрослый хоккей. Это как-то само получалось: перед определёнными матчами я надевал конёк с левой стороны, ловушку, а потом блин. Были такие обряды. А потом я превратил это в систему и уже всегда придерживался.
— Думаешь, реально помогает?
— Честно, нет. Пообщался недавно со своим куратором из сборной, и он нам рассказывал про психологию хоккеиста. И мысль была такая, что всё идет от головы, а не от того, что ты с левой стороны конёк надел или ловушку раньше блина. Как ты себя настроишь, так и будет дальше складываться.
