Анна Сола: "Я последнее отдам, чтобы кому-то помочь"

Анна Сола в минувшем сезоне стала главной "ударной" силой белорусского женского биатлона. Сола вместе с Ириной Лещенко первой вернулась в обойму команды, после настоящего беби-бума в рядах наших стреляющих лыжниц. И, в отличие от олимпийской чемпионки, возвращение Анны получилось очень неплохим. Пусть и неполный сезон, уроженка Шумилино провела вполне достойно, завоевав ряд наград в Кубке Содружества, чемпионате и Кубке России, а также в новом биатлонном проекте — Международной лиге клубного биатлона. 

Sport5.by пообщался со спортсменкой. В этом интервью вы узнаете о том, как Анна Сола связала свою жизнь с биатлоном, её первых успехах и неудачах, желании завершить карьеру в 21 год и тех, кто отговорил биатлонистку, случайных обстоятельствах, связавших спортсменку с будущим супругом и об Олимпиаде, как главной мечте. 

Любовь к лыжам была с самого детства

— Анна, у каждого своя какая-то особенная история прихода в спорт. У многих первая дисциплина, порой, кардинально отличается от нынешней. Расскажите, как у вас было?

— У меня как раз биатлон и стал первым видом спорта, которым я начала заниматься у тренеров. Попала в спорт просто благодаря хорошим показателям на кроссах. Я с детства очень много любила бегать и на лыжах кататься. Зимой лыжи были постоянными даже до занятий биатлоном. На уроках физкультуры я всегда была из тех людей, которые ехали впереди и топтали трассу и парням, и девчонкам.

Очень любила кататься. Учась в школе, часто просила лыжи домой. Уже позже мне или купили, или кто-то подарил свои собственные. Уже и не вспомню, когда я не каталась в зимнее время. Это была такая любовь с самого детства.

— Это в Витебской области, в Шумилино было?

— Не совсем, это было в деревушке рядом с Шумилино. А в биатлон я попала, скорее, случайно. Как я уже говорила, в школе хорошо кросс бегала. В какой-то момент меня заметил тренер по биатлону и начал звать меня выступать на соревнованиях. Потом и тренировки начала регулярно посещать. Тренер просто приезжал за мной и забирал. В это сегодня сложно поверить, но ездили на тренировки мы тогда вообще в Витебск.

По детству участвовала во всевозможных сборах летних, каких-то лагерях. Когда я чуть подросла, тренер перенаправил меня в Новополоцк. Сперва сборы там проходила, а после того, как мне всё понравилось, уехала туда учиться.

— Сейчас в женской сборной из Новополоцка ещё и Дарья Кудаева. Видимо, хорошая школа?

— На данный момент, считаю, что там вообще идеальные условия для того, чтобы расти и становиться профессионалом. Конечно, когда мы только начинали, там не всё так хорошо было. Не было трассы лыжероллерной. Для того чтобы бегать, мы ездили где-то километров 15 от базы, чтобы покататься просто по автодороге. Специально выбрали ту, где практически не было машин.

А сейчас я бы рекомендовала эту школу всем, кто хочет вырасти биатлонистом. Там трудятся замечательные работники и все хотят тебе помочь. С первых мгновений чувствовала, что попала... Наверное, не в «семью», поскольку это слово применять будет некрасиво по отношению к моим родным, но там мне было очень комфортно. Семейная атмосфера чувствовалась. Все были отзывчивыми и с любовью относились. Чуть позже, уже когда я была членом сборной, в Новополоцке мне помогли вновь поверить в свои силы.

Стрелять — это очень дорогое удовольствие

— Вернёмся немного к истокам и поговорим про условия, в которых вы занимались ещё ребёнком. Многие биатлонисты сталкивались с дефицитом винтовок, патронов...

— Наверное, у всех такое было. Я говорила уже, что в том же училище олимпийского резерва не было трассы. Стрельбище было, но роллерную трассу построили только недавно.

— Выстрелы экономили тогда?

— Нужно понимать, что в школах патроны были не такого хорошего качества, как сейчас у нас. При выстрелах происходило много осечек, патрон просто не выстреливал.  

После санкций стало тяжело закупать патроны даже для сборной. Но у нас быстро нашли различные варианты по закупке. Отмечу одно, стрелять — это очень дорогое удовольствие.

— В семнадцать лет у вас уже были первые старты на Кубке IBU. И там пришли первые успехи. Какие самые важные воспоминания о тех временах.

— Самый запоминающийся старт — это когда мы в Раубичах эстафетой заехали на первую ступень пьедестала на юниорском Кубке мира. У меня, в принципе, больше нету медалей по юниорским соревнованиям. Как-то сразу меня подвели ко взрослым стартам. Да я очень хорошо ходом смотрелась, но стрельба, как всегда, меня подводила. Ещё с детского возраста.

— Если я не ошибаюсь, первый уже взрослый успех, случился в Рупольдинге на этапе Кубка мира. Это было очень близко к медалям и тогда, как раз, случилась чистая стрельба, с которой регулярно возникали проблемы... Подобные проблемы идут из-за детской экономии патронов?

— Нет-нет, точно дело не в этом. Я уверена, что все школы и экономили, и экономят, и будут экономить патроны. Дело в другом. Кому-то просто дано хорошо бегать, кому-то не дано, сколько бы он не тренировался. То же самое и со стрельбой. Сама знаю людей, которые могут винтовку на приличное время в угол кинуть, а после стрелять «в нули». Просто им дано. Конечно, можно какие-то показатели улучшить регулярными тренировками, но, думаю, что от предрасположенности всё больше зависит.

— А как выглядят специальные тренировки для того, чтобы улучшать стрельбу?

— Мы постоянно что-то придумываем, делаем, не стоим на месте. Тренируемся подходить к стрельбе с нужным пульсом, устраиваем разные тренировки на равновесие, на тех же надувных подушках. Психологией занимаемся, чтобы в пылу борьбы уметь более уравновешенными подходить к своим стрельбам. На самом деле прорабатываем очень многие моменты, которые могут улучшить стрельбу.

Меня очень грамотно вернули в биатлон

— Как вообще так получилось, что будущая прима белорусского биатлона могла завязать со спортом в 21 год?

— В определённый момент моя карьера начала очень быстро развиваться. С каждым годом я сильно прибавляла, успешно выступала на юниорских соревнованиях, начала выступать за основную сборную. А в 21 год случился период, когда все результаты сошли на нет.

Стало тяжело, и не было у меня ещё такой поддержки со стороны, как сейчас. Такая ситуация продолжалась долго. И в такие моменты про себя думала: «Я не маленькая девочка! Результата нет, нужно завязывать. Надо искать что-то другое». Хорошо, что в федерации тогда были правильные люди, которые нашли для меня нужные слова. Просили не спешить с решением. Я много где поездила и поняла, что не надо останавливаться, что у меня есть все данные для хороших выступлений, нужно просто грамотнее работать. Ну и в плане психологии — проще относится к каким-то вещам.

— А что конкретно подтолкнуло к решению не рубить с плеча?

— Много факторов было. В федерации посоветовали мне заняться тренерской работой в уже ставшем для меня родным Новополоцке. И девчонки, которых я на тот момент тренировала, постоянно говорили: «Анька, ты чего? Давай продолжай!» Во время занятий я с ними постоянно занималась. Хотя, в тот момент я вообще не хотела тренироваться, не хотела становиться на лыжи и вообще ничего не хотела. Меня, можно сказать, обманом тренер просил показать технику, прокатиться вместе с девчонками. Очень грамотно меня вернули в биатлон, и я очень благодарна всем причастным за это.

Тут ещё один момент был. Я неправильно поступила, когда уходила в середине сезона. У меня ведь, как и у каждого профессионального спортсмена, был контракт, а я просто бросила, сказала, что на сборы больше не поеду. По-хорошему, наверное, ко мне должны были применить какие-то санкции, штрафы. Но руководство федерации просто закрыло на это глаза. Я некоторое время отдохнула, всё переосмыслила, а в один момент мне сказали: «Вот, ты же зарплату получаешь. Не хочешь выступать, иди-ка потренируй, а там где-то, может, и сама будешь поддерживать форму».

Со мной так грамотно разговаривали. Сейчас я понимаю, что меня так умело замотивировали, что я просто не могла не вернуться и попробовать всё заново уже с более ясной и взрослой головой.

— А кто за этим стоял? Глава федерации или ещё кто-то?

— Это были и глава федерации, и министр спорта, и многие другие. Министр даже приезжал в Новополоцк, мы с ним очень долго разговаривали. Было много людей, к которым ты, хочешь — не хочешь, но будешь прислушиваться.

— Слышал, что возвращаться в спорт вам помогал французский тренер. Почему?

— Наверное, потому, что европейцы по мышлению совершенно другие. Про наших тренеров не буду ничего говорить, но за рубежом они все такие расслабленные, наслаждаются процессом, жизнью. Мне это понравилось. Когда я уехала, немного отпустила ситуацию. И это то, что мне было нужно.

Когда я только приехала, начала спрашивать о своих ошибках: правильно ли я лежу, держу винтовку. А мне всегда в ответ: «Нет-нет, ты всё правильно делаешь. Что ты? Расслабься! У тебя всё классно, у тебя клёвая изготовка, ты хорошо стреляешь».

— А как получилось попасть во Францию?

— Меня федерация туда направила, чтобы я немного пришла в форму. Изначально моя «командировка» должна была продлиться неделю или две. Но я поняла, что мне нравится это состояние расслабленности. Ты начинаешь как-то относиться ко всему легко. После я решила там остаться на целый месяц.

Могу сказать, что это был очень хороший опыт. Я научилась относиться по-другому и к спорту, и, вообще, к жизни. Всё-таки у нас очень долгое время в основном мотивировали только одним словом: «Надо». Плюс многие постоянно твердят: «Ты делаешь не так, надо только вот так и не иначе». Во Франции случился некий перелом сознания, после которого я очень легко стала относиться к тренировкам. Это не значит легкомысленно — наоборот — с головой.

 

После ухода Домрачевой и Скардино никто не верил, что мы можем быстро спрогрессировать

— Поговорим ещё про четвёртое место в Рупольдинге. Не обидно было впервые показать очень хорошую гонку, но с деревянной медалью завершить?

— Нет, вообще не обидно. Тогда это был несомненный успех. Я даже не помню своё лучшее место до этого финиша. В целом, тогда у команды вообще ничего не получалось, и четвёртое место, думаю, было для всех каким-то выдохом, что ли. Мне кажется, многие тогда поверили в себя, в свои силы, сказали сами себе, что это возможно. И я поверила! Для меня это был очень большой толчок к пониманию того, что нужно ещё больше и усерднее работать.

— Получается, в сборной после ухода Домрачевой и Скардино присутствовали настроения, схожие с депрессией?

— Нет, депрессии не было. Отсутствовала вера в себя, в то, что мы реально можем. Конечно, уход таких сильных спортсменок, не придавал оптимизма. Мы равнялись на них. Они были примером, для всех нас. Звёздами, рядом с которыми мы росли, стремились подсматривать что-то за ними, повторять то, что они делают.

После ухода Дарьи и Надежды никто не верил, что мы можем быстро спрогрессировать. Здорово, что получилось.

— Если четвёртое место на Кубке мира не расстроило, то какие чувства вызвало ещё одно четвёртое место, но уже на Олимпийских играх? Это ведь уже немного другое, правда?

— А после той гонки преследования было очень обидно. И даже не из-за итогового места. Я знаю, что была на пекинской Олимпиаде очень хорошо готова. В горах я всегда выступаю лучше, можно сравнить любую процентовку по скорости. Ходом я постоянно была в лидерах и не проигрывала много. Грустно, что не получилось со стрельбой.

Я очень себя настраивала, хотела на Олимпийских играх всё сделать идеально. Уверена, что это и помешало. Сколько раз за собой замечала, когда я очень щепетильно ко всему отношусь, стараюсь прокрутить в голове все возможные сценарии, у меня просто ничего не получается. А когда расслабляюсь, когда просто получаю удовольствие, отвлекаюсь, всё зачастую выходит здорово. На главном старте я просто накрутила себя и идеального выступления не получилось.

— То есть идеальные варианты для Анны Солы – это выключить перед гонкой голову и отвлечься на что-нибудь?

— Получается, да. Взять хотя бы ситуацию прошедшего сезона в Раубичах. Настраивала себя на то, что это главный старт всего сезона, дома нужно показать самый лучший результат. Знала, что к нему подхожу в очень хорошей форме. Постоянно держала это всё в голове и всё... Абсолютно ничего не получалось до того момента, пока я не плюнула и просто не уехала в город. Там мы погуляли с семьёй, я полностью отключилась, перезагрузилась. И после этого пришла первой.

Теперь, думаю, что подобное нужно было сделать на Олимпиаде. Просто отключить голову, вместо того, чтобы целый вечер сидеть на телефоне и обсуждать с оружейником, почему не идёт стрельба. Лучше бы в игры какие-нибудь поиграла.

— На той Олимпиаде и ковидные ограничения, буквально запиравшие спортсменов в отелях, не сильно помогали?

— Всё равно можно было как-то отключиться. Придумать себе какое-то развлечение.

 

Я не жила, я, буквально, существовала

— Плавно переместимся к завершившемуся сезону. Этот отрезок в карьере можно назвать вкатывающим после декрета. Каким он получился?

— Он получился неоднозначным, в силу моего характера. Со мной злую шутку сыграло то, что я хотела быть не только идеальной спортсменкой, но и хорошей мамой. Приходя с гонок, всегда проводила время с моей девочкой. В сезоне было много стартов с очень холодной погодой, когда столбик термометра опускался до «минус 30». Конечно, в такую погоду с ребёнком гулять на улицу не пойдёшь. Малышка в основном находилась в гостиницах. Когда она меня видела после гонок, а она вся такая мамина дочка, сразу ко мне тянулась.

Приходилось с ней гулять по коридорам. Я тогда вообще не восстанавливалась, было очень тяжело. Сейчас понимаю, что это была моя самая большая ошибка, потому что, пытаясь разорваться на всё. У меня в итоге не хватало ресурса ни на спорт, ни на дочку.

Я не жила, я, буквально, существовала. Сейчас я лучше буду проводить с дочкой какой-то более или менее свободный вечер, в который у меня есть ресурс на неё. Я буду с ней играть, я буду отдавать ей своё внимание, энергию, а не просто быть рядом. Это очень разные вещи. То же самое и в спорте: лучше потренироваться меньше, но качественнее.

Вот такая грубая ошибка была у меня в этом сезоне. Из-за того, что я хотела быть самой хорошей мамой и постоянно находиться с дочкой, начала очень сильно болеть, стала очень нервной и без какой-либо энергии.

— Судя по результатам в концовке сезона, вы всё же нашли выход из этой ситуации?

— Был момент, когда я очень сильно заболела, скорее всего коронавирусом, и муж с дочкой уехали на 4 дня. Всё это время я просто пролежала в кровати. Удивительно, но мне даже удалось отдохнуть. Поле этого подумала: «Блин, надо побольше давать себе отдыхать». После того, как я начала лучше восстанавливаться, вновь появилась энергия и, как следствие, пришёл результат.

 

Понимала, что нахожусь в хорошей форме, но не стала форсировать события

— Были ли сожаления о том, что, может, как-то рано возвращаетесь в спорт после рождения дочери?

— Не считаю, что я рано вернулась. У меня было очень много времени восстановиться, подготовиться. Здесь важно было не навредить организму преждевременными нагрузками. На первом месте было здоровье. После родов я рано начала тренироваться, но не перегружала себя. Занималась в удовольствие, сколько считала нужным.

— В нашей сборной после бэби-бума все мамы практически сразу начали тренироваться, бегать с колясками. Последний пример — Ирина Шаклеина.

— Да, она тоже рано начала. У неё вообще всё интересно получилось: за день до родов Ирина ещё каталась на лыжах, а на следующий день поехала рожать. У неё, конечно, животик был маленький, но всё равно, представляете, до последнего дня тренировалась.

— Получается, в новом сезоне можно ещё одну маму молодую ждать в сборной?

— Я была бы очень рада, конечно. Иринка — клёвая девчонка, и я бы хотела уже её побыстрее увидеть и познакомить наших девчуль.

— Если, как вы говорите, форма была у вас хорошая, не было ли сожаления о том, что пропустили летнюю часть сезона. Ведь, в таком случае, можно было и за Кубок Содружества полноценно бороться?

— У нас не было такой задачи. Был конкретный план. Я, хоть и была в хорошей форме, но главной целью ставила плавное возвращение. Нужно было посмотреть, что нужно организму. Что пошло, что не пошло. Я уже летом хорошо себя чувствовала.

Проходила тесты. Если сравнить мою летнюю республику после декрета с этапом Кубка Содружества, который проходил в Раубичах годом ранее, то, ориентируясь на скорость и функциональную подготовку, я бы могла там победить. Трасса была одна и та же, бежали на тех же роллерах и погодные условия были очень схожи. В 2022 году Наташа Гербулова с одним промахом выехала из 23-х минут. Мой результат на чемпионате республики был лучше. Повторюсь, я понимала, что нахожусь в хорошей форме, но мы не стали форсировать события, зачем?

— А чисто спортивные амбиции были какие-то? Всем же хочется кубок подержать в руках.

— В этом сезоне точно об этом не задумывалась.

— А в следующем?

— Безусловно, следующий сезон будет полноценным и более ответственным. Знаете, я не люблю такие цели ставить. Конечно, здорово, если получится успешно пройти весь сезон. Но я нацеливаюсь на плодотворную работу, на выполнение кратковременных задач.

— Уже известен новый календарь. Также Алексей Нуждов обозначил, что хочет в этом сезоне провести целых 4 этапа Международной лиги клубного биатлона. В прошлом сезоне для вас это была неплохая прибавка к зарплате.

— Ну да. Тем более у всех есть семьи и прибавка к семейному бюджету, благодаря хорошим выступлениям, лишней не будет. Конечно, это классно, и мне кажется, за этим должно стоять будущее биатлона. Считаю, нужно привлекать больше спонсоров, которые в этом будут заинтересованы. Подобную лигу нужно проводить и после того, как нас начнут допускать на Кубки мира и привлекать к ней спортсменов из разных стран.

На тот момент я так ждала стартов. Какой-то голод спортивный был. Это 100% голод спортивный. Думала: «Божечки, ну когда уже можно включить свою терпёжку на трассе». А призовые стали просто хорошим бонусом.

 

Я последнее отдам, чтобы кому-то помочь

— Раз мы уже немного коснулись семьи, вы как-то говорили, что ваш муж — белорусский велогонщик Станислав Божков — ваша главная поддержка на сегодня. Как вы познакомились?

— Первый раз мы увиделись в Италии. И после этого знакомства, после итальянского сбора, я как раз впервые приехала четвёртой. Понимаете? Это крылья любви, наверное, меня так высоко занесли.

Знаете, нашей общей судьбе поспособствовали потрясения последних лет. После нашей встречи начала бушевать пандемия коронавируса и, как следствие, повсеместно начали отменять соревнования.

Если бы не это, мы с будущим супругом разъехались бы по соревнованиям: он укатил бы в Китай, я — в Европу. И мы могли больше никогда не увидеться. Карантин нас окончательно объединил. Потом военная операция и международный бан белорусов нас подвигли на рождение ребёнка. Вот так у нас получилось... Кажется, вокруг происходит что-то нехорошее, но это толкает нашу семью к дальнейшему развитию, и в ней начинает происходить что-то приятное.

— Ваш супруг часто поддерживает вас на различных соревнованиях. А кто ещё сейчас входит в фан-клуб Анны Солы и также подстёгивает к дальнейшим победам?

— Ну, конечно же, сейчас это моя доча. Пусть она не сильно это понимает, но она сейчас главный мой мотиватор. Все родные мои сильно меня поддерживают. У меня их очень много. Тёти, дяди, двоюродные братья, родные братья и сестры... Я знаю, что все смотрят гонки, переживают. Люблю свою семью. Она у нас очень большая и дружная, мы часто все встречаемся.

Хотя, лично мне хотелось бы почаще это делать, поскольку большую часть сезона я в разъездах. Но я обязательно это наверстаю. В целом, я бы хотела им сказать огромное спасибо за то, что они подтолкнули меня... Благодаря своей семье я научилась доверять. Я знала, что у меня есть такое качество: я последнее отдам, чтобы кому-то помочь. Вот это всё у меня пошло от семьи.

— Момент рождения дочери – это сейчас главное событие в вашей жизни?

— Сто процентов. Мой мир очень сильно поменялся после рождения малышки.

— А главный момент в спортивной карьере какой? Момент, который даже сейчас вызывает эмоции?

— Наверное, это личная медаль в спринте на чемпионате мира в Поклюке в 2021 году. Эта гонка до сих пор очень памятна для меня. Медаль случилась в нужный для меня момент.

— Анна, у вас семья спортивная. Как принималось решение, что именно Станислав будет находиться с ребёнком?

— Мы взвешивали все за и против. Принимали в учёт и финансовую составляющую, думали о наших возможностях в дальнейшем. Плюс возраст играл большую роль. Я всё-таки помоложе, а в спорте, как понимаете, это тоже очень важно. Станислав в своей карьере много чего достиг. Я же ушла в декрет на пике своей карьеры, решили, что у меня будет больше возможностей.

— Получается, вы теперь едва ли не единственный источник дохода. На какие соревнования нацеливаетесь?

— Знаете, что я поняла для себя? Конечно, то, что у нас сейчас есть с кем соревноваться, это, безусловно, здорово. Кубок Содружества, чемпионат и Кубок России. Но лично я не ставлю для себя целью участие во всех российских стартах. Когда мы рассматривали моё возвращение в спорт, главным пунктом здесь было участие в Олимпиаде.

Олимпиада – это главный старт, к которому готовится каждый спортсмен. Даже сейчас, когда больше вопрос, допустят нас или не допустят. Я просто внутренне уверена, что буду в ней участвовать.

— То есть, у вас есть чёткое ощущение, что все-таки наши биатлонисты поедут в Антерсельву?

— Я не могу сказать, что чёткое. Просто уверена, что туда поеду.

Отпуск, новый сезон, друзья…

— В женской сборной тренером с недавних пор трудится Роман Малуха. Но он, в основном, работает с молодёжью. С вами кто работает?

— В прошлом году весь сезон мне помогал Олег Владимирович (Рыженков – прим. sport5.by). На постоянной основе. В этом году будет много занятий по индивидуальной программе и в общей команде с Ромой Малухой. Ну и Олег Владимирович всё равно постоянно будет рядом. Он как-то сказал: «Я постоянно за тобой слежу» (смеётся).

— Из молодёжи кто может усилить женскую команду, учитывая то, что пока непонятная ситуация с Ириной Лещенко?

— Сейчас у нас на сборах побольше народа, чем было до этого. Лена Кулак уже с нами в прошлом году тренировалась, сейчас подтягивается ещё Анна Макарская. Плюс, Ксения Воробей к нам присоединилась. Не люблю загадывать, по сезону будет видно.

— Что слышно по сборам ближайшим?

— Сейчас пока Раубичи, потом, вероятно, в Армению отправимся. Будет здорово, если получится поехать на горный сбор. Горы нам нужны.

— Скажите обывателю, зачем нужно готовиться высоко в горах, чтобы потом хорошо выступать на низине?

— Когда ты тренируешься в горах, а после спускаешься, у тебя как будто второе дыхание открывается. В горах намного меньше кислорода. И после таких сборов сразу в мышцы его поступает много, тебе даже дышать намного легче. Плюс, тренироваться в горах нужно для того, чтобы хорошо выступать на стартах в горах. Всё-таки к дефициту кислорода нужно организму привыкнуть.

— Поговорим про отпуск. Как провели? Судя по соцсетям, помимо моря были и Орша, и Гомель.

— Да, получилось съездить и в Оршу, и в Гомель, и в Шумилино. Везде нужно было успеть побывать. Навестили родителей, которым нужна была помощь наша. Побыли везде, где хотели.

Это помогло немного перезагрузиться, но, знаете, после такого отпуска нужен ещё отпуск (смеётся). За год накапливается очень много дел. И между сборами ты устаёшь больше, чем во время сборов. Да, сейчас появился ребёнок, и на сборах дел прибавилось. Но раньше я приезжала на сбор, тренировалась, после у меня был обед, отдых. После тренировка, ужин, сон. А когда ты в отпуске, ты пытаешься решить все свои дела в очень короткий срок. И это невероятно тяжело.

— Знаю, у вас много знакомых иностранных спортсменок, выступающих на Кубках мира. Поддерживаете связь?

— Конечно, связь я поддерживаю со многими. Стараемся как-то дистанционно общаться с той же Эдер, Витоцци, Тандервольд, Симон. Но с появлением дочери очень мало времени остаётся на всё это. Стараюсь меньше времени проводить в телефоне и больше времени уделять ребёнку.

— А они следили за вашими стартами на Кубке Содружества?

— Этого я не спрашивала. Когда какие-то сторис выставляешь, они могут и поздравить, и какие-то реакции на малышку ставят. Хочется, наверное, больше вживую на стартах видеться, чем общаться виртуально.

Автор фото: Игорь Степанцов

Автор: Игорь Степанцов