Тренер вспомнил о годах работы в белорусской сборной
Имя российского специалиста Андрея Падина в последнее время на слуху. Во-многом, благодаря успехам биатлонистки Виктории Сливко, которая очень мощно проводит нынешний сезон. Несмотря на то, что тренер официально не тренирует спортсменку, Сливко уже несколько лет занимается по планам Падина. И весьма успешно.
Кроме этого, говоря про Падина, вспоминают то, что специалист стоял у истоков успехов Антона Смольского. Именно под началом Андрея Викторовича, который работал с 2019 по 2022 годы в нашей сборной, складывались первые успехи нынешних белорусских биатлонистов.
Sport5.by пообщался с тренером о том периоде, преемнике в лице Романа Синиченко и конфликтах в сборной России.
— Андрей Викторович, ещё совсем недавно вы руководили мужской биатлонной сборной Беларуси и внесли немалую лепту в развитие нашей команды. Как вам поступило данное предложение?
— Всё до банального просто. Я оказался в сборной Беларуси по приглашению председателя Белорусской федерации биатлона Андриана Алексеевича Цибульского. Произошло это после моего, как многие тогда писали, «громкого» увольнения из сборной России по окончании первого предолимпийского сезона 2019 года.
Зимняя Олимпиада в Корее оказалась сильно неудачной для российской команды. Она уже тогда ездила в нейтральном статусе и в сильно усечённом составе: 2 плюс 2 (двое мужчин и двое женщин). То есть состав был практически на 60−70% усечён. Как итог, российская команда впервые осталась на Олимпийских играх без медалей в биатлоне.
Уже в следующем году у нас произошли выборы, новым президентом СБР стал Владимир Драчёв, после чего выстроилась новая тренерская структура. В ней я попал в резервную женскую команду. И постолимпийский сезон выдался очень хорошим, насыщенным для резервистов, у нас были достаточно успешные результаты.
— Тем не менее, вскоре последовала ваша отставка...
— Я уже и не вспомню, всех причин, которые вменялись мне в вину и стали поводом для моего увольнения. Но пресса очень сильно раздула тогда. Я не собираюсь оправдываться и жаловаться, но все причины называемые тогда были не столь объективны.
Даже не хочется вспоминать. Журналисты после моего увольнения попросили у меня интервью, в котором я очень критически отнёсся методам работы главного тренера сборной России Анатолия Хованцева.
— Долго размышляли над предложением белорусской федерации?
— Признаюсь, новую работу я после своего увольнения не торопился искать. Просто находился дома с семьёй. Я взял некоторую паузу для раздумий.
Однако, не согласиться я просто не мог. Условия для работы в Беларуси тогда создавались великолепные. В итоге, хорошо подумав, я согласился, решился на этот шаг и работа у нас наладилась сразу. Я включился в работу с мужской командой, попал в помощники к Олегу Рыженкову. Он в тот момент ею руководил. Программа подготовки на тот момент уже была полностью подготовлена, поэтому я больше занимался стрелковой составляющей.
— Какие первые выводы тогда сделали о наших мужчинах?
— Проработав первый год в сборной Беларуси, я понял, что у них очень хороший потенциал. У нас стали появляться первые лёгкие успехи. В первый сезон сборная Беларуси достойно выступила в классической эстафете в Оберхофе, где даже могла побороться за призы. Нам попросту не хватило опыта, соревновательной практики, какой-то нервной выдержки. Мы заняли в эстафете 5-е или 6-е место, но даже это тогда воспринималось, как большой успех. Команда у нас состояла сплошь из необстрелянной молодёжи в лице Антона Смольского, Никиты Лобастова, Максима Воробья. Из опытных во всей мужской команде были только Сергей Бочарников и Роман Елётнов. По итогам сезона в общем зачёте Кубка мира неплохие были заняты места Бочарниковым, Смольским.
— После этого, насколько я помню, вам предложили продлить сотрудничество...
— Так и было, мы с федерацией договорились о продлении договора о моей тренерской деятельности. И здесь я уже принял команду в качестве старшего тренера и самостоятельно подготовил программу подготовки. Олег Владимирович тогда сфокусировался на работе с женской группой вместе с австрийцем Райнхардом Гесвайнером.
Я же к себе в помощники пригласил Романа Синиченко. И так, в предпекинский сезон мы с Романом Павловичем начали работу с мужской командой.
— Про вас часто говорят, что вы очень требовательны и программы у вас не из простых. Как наши парни справлялись?
— А как иначе сделать из спортсменов лучшую версию себя? Выстроив тренировочную программу, она, конечно, на первый взгляд была достаточно тяжёлой, мы начали подготовку. Отдельно хочу подчеркнуть, что все ребята — молодцы, не из пугливых. Они приняли программу, как должное, как бы им было некомфортно, где-то, местами, даже тяжело. Но они крепко поверили тренерскому штабу, в программу подготовки, и у нас всё прошло в таком очень позитивном ключе. У меня после этого даже появилась лёгкая уверенность в дальнейшем успехе спортсменов сборной.
И они не заставили себя ждать уже на первых этапах Кубка мира! Если мне память сейчас не изменяет, в индивидуальной гонке в Контиолахти Антон Смольский показал такую высокую скорость, что ногами проиграл всего 30 секунд Йоханнесу Бё — лидеру Кубка мира и всего мирового биатлона. Для меня это были впечатляющие цифры, я был очень восхищён этим. Но, не хватало ещё ребятам на тот период стрелковой стабильности. Если бы тогда уровень стрельбы спрогрессировал также, как функциональная часть, уже в тот сезон команда могла стабильно завоёвывать призовые места.
Но на тот момент Антон Смольский более стабильно стал попадать в двадцатку лучших биатлонистов мира. Ну и, естественно, остальные спортсмены очень сильно прибавили. Мы стали более конкурентоспособными в эстафете. Нас стали уважать, как соперников, практически регулярно в эстафетных гонках команда стала бороться за шестёрку сильнейший.
— А далее наступил сезон Олимпийский. Как-то корректировалась подготовка к нему?
— Да, по истечении очередного сезона наступил, третий, олимпийский сезон.
В нём, конечно, тренировочная программа претерпела некоторые изменения. Признаюсь, видно было, что у спортсменов появилась дополнительная, сильная мотивация. На это накладывались и уверенность в своих силах, и то, что ребята стали конкурировать с лидерами мирового биатлона. Подготовительный период вновь прошёл в отличной атмосфере. Так что у меня в голове даже складывался лёгкий прогноз на успешные выступления в Пекине.
Но случилось непредвиденное: в сентябре команда в полном составе заболела ковидом. Не забываем, что это были пандемийные годы. Практически везде были ограничения в движении, перемещении, общении. Были в этом плане сложности, но они, конечно, не влияли на тренировочный процесс. Единственное, не удалось избежать самой болезни. Всей командой... Было немножко боязно от неведения, как это скажется на организме, на соревновательной деятельности в зимний период. Но из этого состояния нам удалось выйти без серьезных потерь. Мы вернули спортивную форму и первые этапы Кубка мира провели неплохо. Однако, всегда и спортсменам, и тренерам, поскольку все максималисты, хочется большего.
По-настоящему тот результат, на которые мы были готовы, показали в Хохфильцене, где первое призовое место получилось завоевать у Антона Смольского. Он завоевал первую свою личную медаль на этапах Кубка мира, и это можно назвать началом возрождения традиций белорусского биатлона.
— А дальше Антона было просто не остановить!
— Действительно, Антон почти регулярно стал завоёвывать призовые места на этапах Кубка мира. А каким выдался этап в Рупольдинге, где Антону удалось в двух гонках завоевать призовые медали, а команда в эстафете заехала в тройку! Признаюсь, у меня было очень сильное восхищение ребятами и это стало каким-то успокоительным моментом перед Олимпийскими играми.
— Как оцените выступление белорусских биатлонистов непосредственно на Олимпиаде в Пекине?
— Я бы назвал, конечно, его успешным для сборной команды. Да, были некоторые маленькие нюансы. Я до сих пор с горечью вспоминаю эстафету. Да, радуюсь успеху Антона Смольского в индивидуальной гонке, но с горечью вспоминаю эстафетную гонку.
Если пересмотреть в записи ту эстафету, мы ведь первые два этапа шли на первой-второй позиции. Весь «нюанс» произошёл на третьем этапе, когда Максим Воробей «сходил» в абсолютно ненужные два круга. Мы могли бороться за медали, надо было Максиму всего-навсего использовать лучше три запасных патрона и избежать штрафных кругов. Конечно, это уже история, но, до сих пор есть лёгкое расстройство.
— После этого сезона вы покинули команду. Но ваши начинания подхватил и реализует Роман Синиченко.
— Да, я думаю за эти годы он многому научился и продолжил успешную работу. Роман Павлович этот флаг подхватил и продолжает совершенствовать методы работы. Жизнь не стоит на месте, методическая часть тоже. Поэтому ребята сейчас очень сильно подросли в профессиональном плане, заматерели и составляют достойную конкуренцию российской команде.
Единственный сейчас нехороший момент — это то, что биатлон российский и белорусский отрезан от международной арены. Но я не думаю, как бы что не говорили скептики, что мы просели и сильно отстали от Запада. Определить сильнейшего можно только в очной борьбе. Как бы не кричали некоторые «знатоки» о том, что в Европе сейчас быстрее стреляют, быстрее бегают, определить, кто по-настоящему сильнее, можно только в общих гонках на Кубках и чемпионатах мира, Олимпийских играх.
Да, есть какие-то сравнительные характеристики, но они будут более аргументированы, когда белорусы и россияне будут бороться плечом к плечу с норвежцами, французами, немцами, итальянцами.
— Ваше твёрдое убеждение в том, что за годы отстранения мы не потеряли?
— Посмотрите, сколько на сегодняшний день проходит соревнований у нас. Очень большой ажиотаж, очень сильная конкуренция. Каждый спортсмен, какой бы он ни был из российской команды или из белорусской, выжимает максимум, старается показать результат. Поэтому, моё твёрдое убеждение, что мы даже при участии на международном арене составили бы достойную конкуренцию лидерам.
Может быть, какие-то нюансы были бы в техническом оснащении. Мы знаем, что на международных стартах уже второй год не используют фторосодержащие мази, но я не думаю, что мы глобально отстанем из-за этого. Нам для международных соревнований нужно будет только новое оборудование: лыжи, щётки, мази с новым составом. А сервис наш справится: он всегда шёл в ногу со временем. На сегодняшний момент нет смысла тестировать в России всё это. Пока не будет общих правил для всех, пробовать это бесполезно.
— А что делать, если нас вот уже завтра допускают?
— Пусть сначала пригласят. Я думаю, что биатлонистов едва ли не последними допустят на международную арену. Да и приглашение будет заблаговременным. Всё таки для того, чтобы нам выехать в Европу, нужна будет виза. Пока мы будем её оформлять, можно постараться и решить вопрос по приобретению нового инвентаря.
Сделаем закупку, настроимся и поедем. Пусть, как в России говорят, первый блин будет комом, но, думаю, в колею мы войдём быстро. Понимаете, мне кажется, что наши спортсмены настолько соскучились по международным стартам, и настолько рвутся там выступать, что стрессовой ситуации никакой не возникнет.
Даже лыжи сервису можно не мазать, просто дайте их и спортсмены побегут на кураже.
— Вернёмся к белорусам и Роману Синиченко. Как вообще вы познакомились и почему у вас появилась уверенность в том, что он тот, кто нужно?
— Когда я первый год работал с белорусами, он работал в команде в составе комплексной научной группы. Сразу было видно, что у него есть огромное желание трудиться, помогать, совершенствоваться, учиться. Наверное, поэтому мой глаз скажем так, упал на него. Не хочу обижать других специалистов, но как-то мне на тот период времени его кандидатура была ближе всего.
— Сейчас видно, что многое Роман Павлович в команде сохранил. В том числе, дружескую непринуждённую атмосферу.
— Действительно, у нас была очень дружная атмосфера. И я это всегда приветствую. Не люблю негатива, стараюсь, чтобы не было каких-то неурядиц в команде. Я не привык срываться, на повышенных тонах разговаривать со спортсменами. Больше всего люблю в работе обозначать проблему, а потом её совместно с тренерами и биатлонистами решать. Тренер тоже должен быть гибким. Он направляет, помогает, строит программу, а после — её корректирует в зависимости от состояния спортсмена. Главное, получать обратную связь и объективную информацию от подопечных.
— Белорусские спортсмены рассказывали, что до сих пор с вами поддерживают связь. О чём общаетесь?
— Абсолютно обо всём. И на бытовые темы общаемся, у кого какие изменения произошли в жизни. Вот, допустим, я в октябре был на сборах в Раубичах. С Дмитрием Лазовским встретились, он мне похвалился, что приобрёл новую машину. Я только поздравил его, он молодец. Очень рад за ребят, некоторые с тех времён приобрели жильё. Вот на такие бытовые темы общаемся.
Также обсуждаем новые веяния в тренировочном процессе, на что обращать внимание в профессиональной подготовке, есть ли смысл какие-то новые методические решения применять. И всё в этом духе.
Я ребят всегда поддерживаю и на трассе, и когда мы живём в одном отеле. У нас тесная, дружеская связь, она с тех пор не прерывалась.
— В последнее время в российской прессе вас всё чаще называют творцом успехов Смольского. Как к этому относитесь?
— Без лишней скромности, с этим я охотно соглашусь. Но этот успех не единолично мой. Я хочу сказать огромные слова благодарности руководству федерации, республиканского центра «Раубичи», всем искренним болельщикам биатлона, Министерству спорта Республики Беларусь и, конечно, самому Антону. Мы все были настроены на результат, все помогали, чем могли, каждый приложил свою долю труда в успех этого спортсмена. Ну и я, в том числе.
— Когда вы только приходили в сборную, каким он вам показался?
— Несмотря на то, что Антон был ещё юным, он уже тогда был весьма рассудительным. Он думающий, анализирующий спортсмен. Смольский ведь, кроме тренировочного процесса, очень хорошо изучал сильные и слабые стороны топовых соперников. А как он их изучал? Он их мог изучать только по биатлонным трансляциям. Антон их смотрел, изучал, как ведущие биатлонисты мира стреляют, как изготавливаются, какая у них техника бега.
После анализа, старался накладывать эти «фишки» на свой тренировочный процесс и это всё потихоньку делало из него элитного спортсмена. Даже не сомневаюсь, что и сегодня он продолжает делать то же самое, совершенствует свои навыки, растёт дальше.
— А были ли ребята, в которых вы видели огромный потенциал, но он до сих пор остаётся нереализованным?
— Я бы назвал двух из таких... Это Никита Лобастов. Он в принципе способен бороться за высокие места на Кубке мира. Я считаю, что он — один из тех пока нереализованных спортсменов. И ещё бы назвал Романа Елётнова, который сейчас в лыжники переквалифицировался. Он так и не реализовался именно в стрелковом компоненте.
Мне приходилось с ним тщательно работать по стрелковой части, но, наверное, его нервная система не позволяла это делать стабильно. У него случались прорывы в стрельбе, но они получались как-то неожиданно, а потом опять рассыпались.
Я же его даже на Олимпийские игры брал в качестве запасного. На стрелковых тренировках смотрел, как он в тех погодных условиях себя поведёт. В конце концов я отказался от идеи заявить его в какой-то из гонок. Потому что стрельба не позволяла Роме бороться даже за двадцатые места.
Он бы просто получил больше негативных эмоций, разочарования. Столько лет продолжалась эта стагнация, поэтому, я думаю, что он принял правильное решение реализоваться в лыжном спорте. Скорость у него хорошая, тем более белорусские лыжники не сказать, чтобы хватают звёзд с неба. Он сейчас, наверное, лидером команды является. На лыжном марафоне в Кирово-Чепецке недавно Рома проиграл лидеру всего 30 секунд. Это хороший результат.
— Давайте поговорим об одном из самых ярких тандемов (официальном-неофициальном — не так важно). Я говорю о вас и Виктории Сливко. Как возникло это сотрудничество?
— Вы знаете, с Викторией Сливко я знаком давно. Ещё со времён, когда она была в юниорской команде в 2014 году. Но плотно мы с ней пересеклись и начали работать как раз в период, когда закончилась Олимпиада в Корее. В сезоне 2018−2019 я был старшим тренером резервной команды и она оказалась у меня. Как раз в этом сезоне у неё произошёл качественный скачок в спортивных результатах. У неё получился очень успешный сезон. На Кубке IBU она завоевала Большой хрустальный глобус.
После я попал под увольнение и оказался в белорусской сборной, но общение мы с ней продолжили. После моего увольнения она была в сборной команде у Виталия Нарицына, Михаила Шашилова, но таких ярких результатов ей не удалось показать.
Я считаю, что Вика могла отобраться на Олимпийские игры, но этого не вышло. После она решила уйти на самоподготовку и попросила меня, чтобы я помог с тренировочными планами. Так у нас сложилось, можно сказать, дистанционное обучение. Я писал ей тренировочную программу, контролировал тренировочный процесс, пусть и не находясь рядом. И у неё вновь пошли результаты.
Сейчас она — одна из лучших, если не лучшая биатлонистка России. У меня с ней плотное сотрудничество, но, поскольку я работник министерства спорта Российской Федерации, а она спортсмен регионального уровня, конечно, связь эта неофициальная. Но меня это нисколько не тревожит. Пусть не получаю какой-то финансовой выгоды от этого, но я первый и, поверьте, искренне радуюсь её успехам и результатам. Ещё меня радует то, что моя тренировочная программа, содержание тренировок, методическая часть идут ей на пользу, нисколько не вредят, и она от этого становится только лучше.
Считаю, что от этого выигрывает весь российский биатлон.
— Судя по результатам спортсменки, здесь, мне кажется, всё совпало. Есть пресловутая «химия» между спортсменом и тренером.
— Думаю, да. У нас ведь как получается? Всех лучших спортсменов собирают в одну сборную, а методическая часть, скажем так, немножко пробуксовывает. И спортсмен из успешного неожиданно превращается в посредственного. И здесь важно наладить коммуникацию на уровне спортсмен-тренер. Как вы сказали — «химию». Если часть группы спортсменов доверяет какому-то одному тренеру, не надо рушить эту связь. Наоборот, надо это приветствовать и поддерживать. Главное — не мешать.
— По этому поводу где-то вычитал, что Падина-специалиста в той же резервной сборной отвергли спортсменки из-за его требовательности и сверхнагрузок. Не со всеми получается такая связь?
— Возникали и такие сложности. Хотя, я не назову это сложностями даже. Я бы больше назвал это всё огульными утверждениями. А почему тренер, не только Падин, не должен быть требовательным? Если, допустим, спортсмен иногда относится к тренировке халатно, с какой-то прохладцей, почему бы, в таком случае, тренеру не объяснить, убедить спортсмена, что именно так нужно делать, а не иначе. Поэтому я в этой требовательности вижу больше достоинств, чем недостатков.
Спортсмен должен отдаваться своему тренировочному процессу на 100 процентов, так же, как и тренер.
Теперь, насчёт «сверхнагрузок»... Мне на сегодняшний день даже смешно слышать эту фразу. Это что у нас получается? Сливко выполняет какие-то дикие нагрузки Падина, а все остальные от этих нагрузок страдают и идут к врачу. Поэтому, это просто огульные обвинения. Но они всегда были, всегда будут, от этого я на них не сильно обращаю внимания.
— Выходит, что белорусы более трудолюбивые, если от них не поступало никаких жалоб?
— Наверное, трудолюбивее. Я бы сказал, у белорусов все неудачи сразу ментально переадресованы на улучшение результата. С помощью неудач белорусы растут над собой и своими результатами. Можно сказать, из неуспеха могут делать успех. Они более терпеливые: из каждого поражения стараются найти ключ к успеху.
У россиян же возникает сильное разочарование от проделанной работы без желаемого результата. Это часто их отбрасывает назад.
— Динара Смольская занимается в группе с мужчинами-белорусами. Получается, что смешанные группы могут приносить плоды?
— В этом есть рациональное зерно. Я всегда поддерживал смешанные группы, потому что мужчины есть мужчины. И когда женщина рядом, мужчины себя ведут по-другому. Они становятся более дисциплинированными, этакими кавалерами, если хотите. Ну и старания больше, что-ли. Конечно, Динара от этого только выиграет. У неё и стрелковый компонент именно в конкуренции с мужской группой улучшится, и в скорости она может добавить.
— В белорусской женской сборной есть две примы. Сейчас это Динара Смольская и Анна Сола. Кого-то из молодых видите, в перспективе, достойной сменой через несколько лет?
— Елена Кулак неплохо смотрится. Знаю, её очень хвалит руководство федерации. Алина Зайцева тоже неплохо показывает себя. Если будет стараться, может и вырастет в элитную биатлонистку. У Дарьи Кудаевой не совсем где-то хватает стабильности, но я бы не ставил на ней крест. Есть в Беларуси ряд биатлонисток, которые через несколько лет могут тоже подойти вплотную к вашим лидерам.
— В Беларуси остались у вас какие-то любимые места?
— Знаете, я не так много где был в вашей стране. Постоянные сборы и соревнования... На любование какими-то местами времени просто не хватало. Мы ещё и в не очень простое ковидное время тренировались. Но, скажу честно, всё, что я видел, всё мне нравилось. Я столько времени провёл и в Раубичах, и в Минске. Прекрасный комплекс и красивый город. Раубичи — точно одно из любимых мест. это уже практически дом. Всегда там уютно, красиво. И работать хорошо, и отдыхать.
Тёплые воспоминания связаны знаете ещё с каким местом? Мне посчастливилось побывать в санатории-профилактории Лесное на берегу озера. Очень мне понравилось. Это как раз недалеко от Раубичей, в сторону Витебска. Там есть тропа здоровья, она как раз подходит под тренировочный круг. Задумывался о том, что там тоже можно было бы организовать тренировочное мероприятие и с велотренировками в том числе. А ещё: плавание в бассейне, отличная реабилитация.
— Андрей Викторович, долгое время уже ходят слухи о том, что ваше, можно сказать, «изгнание» из сборной на российских стартах — результат конфликта с тренерским штабом?
— Скажу так, есть разногласия, у каждого здесь своя правда, Не сильно хочется эту ситуацию комментировать.
— Это разное видение тренировочного процесса или что-то ещё?
— И это тоже. Я бы сказал, разногласия по всем параметрам, не только в методическом плане, но даже человеческого и личного характера.
— Учитывая успехи Сливко и прогресс юной Киры Дюжевой, которой вы также помогаете на добровольных началах, многие поговаривают о создании для вас мини-группы. Как к этому относитесь?
— Самым положительным образом. Абсолютно не против этого, готов к любой работе. Конечно, решать будет руководство и я готов к любому решению. Дадут группу, я готов работать с ней. Не дадут — значит, не заслужил.
Я хочу сказать, что жизнь настолько коротка, что уделять каким-то негативным сторонам много внимания, не стоит. Я радуюсь жизни, меня радует успехами Виктория Сливко и другие биатлонисты, меня радуют результаты моей трудовой деятельности.
А что говорят за спиной — не важно. Ведь если говорят за спиной и даже плюют мне в спину, значит я нахожусь впереди. Пусть они попробуют меня догнать.
